сменился тёплой погодой, быстро превратившей весь снег в талую воду. А весна выдалась бурной во всех смыслах: порывистый ветер трепал деревья, над самыми крышами зданий неслись рваные облака, ронявшие то секущий лицо дождик, то град. То вдруг небо прояснивалось, и солнце яростно освещало продуваемые фёном улицы и площади городов Второго королевства. В эти дни случилось то, чему было суждено произойти рано или поздно. Мастеровое население Туфа взорвалось народным восстанием под флагами сепаратистского движения "возвращенчества". К Туфу примкнул Карин, пополнив своими людьми соединённый повстанческий полк. Временно образованное военное правительство выставило кордоны на всех дорогах. Итиль, большой торговый город, в мирное время живущий сельским хозяйством и наукой мелиорации, тут же повернулся к западу второй стороной своего государственного предназначения и ощетинился оснащёнными новейшим оружием королевскими войсками. Создалась ситуация демографического разделения, которую король Валерий приготовился решать тем же путём, каким была некогда решена задача по развязыванью гордиева узла – ударом меча. Однако противостояние затянулось в связи с подготовкой текста народного ультиматума. Валерий ждал; в Туфе рыскали сыщики короля, отчаянно пытавшиеся выяснить, кто за всем этим стоит – не народ же!
– Александр, будь благоразумен до конца, – горячо говорил Валерий брату в каминном зале пустого Старого замка близ Гаута, где, вдали от лишних глаз и ушей, короли провели негласные переговоры по сложившейся политической обстановке этой зимой, накануне народного восстания. – Прими, наконец-то, решение в защиту мира!
– В защиту мира, это, значит, против кого? – холодно парировал Александр со сдержанной иронией.
Он сидел спиной к брату, глядя на разгоравшееся за каминной решёткой пламя, и держал руки раскрытыми ладонями к огню. Валерий ходил по залу, стараясь не замечать его негативного настроения, всё-таки очень непростая ситуация, да и вообще старший брат стареет, кровь его становится прохладной, мысли улетают далеко, в детские годы. Не хочется ему сейчас делать резкие движения.
– В пользу нашего мира против Дитриха, – терпеливо пояснил Валерий. – Я уверен, все провокации последних месяцев идут от него. Неужели нет бича на этого зарвавшегося самодура?
– Ты его за руку не поймал, а не пойманный не вор. Что скажем Высшему собранию?
– Когда-нибудь нам с тобой всё равно придётся решать его судьбу, даже если не найдём следов. Только его властью можно делать такие дела незаметно.
– Я надеялся, что тебе виднее, чем мне отсюда, какой ветер дует с запада. Но теперь понимаю, зацепок нет и у тебя… Присядь, не мельтеши за спиной, давай обсудим лицом к лицу.
Валерий резко шагнул к стоящему напротив пустому креслу, сел. Александр вопросительно поднял подбородок в его сторону.
– Твои предположения?
Валерий
