он представил, что видит там Джульетту Бассано – высокую, холодную, гордую, сдержанную, однако, как ему казалось, не совсем безразличную к нему. Ее бледные щеки обрели восхитительный розовый оттенок, едва он коснулся ее руки.
– Я видел ее.
– И что?
– Не понимаю, что старый Эрмано нашел в ней, – соврал Марк, пожав плечами.
Николай рассмеялся. Его громкий теплый голос заставил двух хорошеньких служанок обернуться и с любопытством взглянуть на них. Однако сейчас не время привлекать к себе внимание, даже столь восхитительных особ. С этим можно повременить. Марк провел друга в почти безлюдную таверну, где они вскоре уединились в темном углу с двумя кружками дешевого эля и мясными пирогами.
– Представляю, Эрмано спит и видит ее прекрасный дом на материке и плодородные земли, – заметил Николай, лениво опускаясь на потрепанный деревянный стул. Он сменил роскошные шелка Арлекина на скромную красновато-коричневую шерсть, завязал светло-золотистые волосы крепким узлом на затылке. Однако, прирожденный актер, он тут же начал искать голубыми глазами знаки внимания, нетерпеливо жестикулируя руками. Марк снова задался вопросом, сможет ли его старый друг довести до конца то, что он задумал.
Николай – один из немногих, кому Марк мог доверять, а в качестве странствующего актера тот побывал везде и всех знал. В частности, знал каждый темный, грязный угол Светлейшей республики, мог выведать ее секреты, разузнать сплетни, с чем Марку, покинувшему Венецию в шестилетнем возрасте, самостоятельно справиться было не по силам.
Во всяком случае, пока не по силам, но очень скоро он справится, и этот безмятежный город ляжет перед ним на спину, раздвинет украшенные драгоценностями ноги, словно самая дешевая уличная шлюха, отдаст ему все, что он захочет, все, что потребует. Марк к этому тщательно готовился с детских лет.
И да поможет Бог всякому, кто встанет на его пути. Даже если это будет женщина с темными как ночь волосами и светлой кожей, источающая аромат цветов и печали.
Марк сделал большой глоток из кружки с элем.
– Никакой дом или ферма не стоит той возни, которую затеял Эрмано. У него этого добра и так хватает.
– Наверное, знатный граф понимает, что становится посмешищем из-за назойливого, открытого преследования вдовы Бассано, – сказал Николай с едва заметным русским акцентом. Россию, свою родину, он покинул уже давно. – Однако все это лишь разожгло его упрямство.
Марк вспомнил глаза Джульетты Бассано – темные как ночь, таящие в себе неведомые опасности.
– Думаю, ты прав.
Оглядывая все время таверну, Николай отпил большой глоток.
– Мой друг, каков будет твой следующий шаг?
– Конечно же я начну ухаживать за красивой синьорой, – ответил Марк и невесело рассмеялся. – Она – ключевое звено во всем этом деле.
– Кто знает, что случится, учитывая то обстоятельство, что карнавал развязывает нам руки.
– Вот
