а то взлетала в воздух. Худенькая, бледная, некрасивая Мэри – на миг она даже похорошела!
– Ты мне нравишься! – воскликнула Мэри, спеша вдогонку за малиновкой.
Мэри даже попыталась посвистеть, пощебетать по-птичьи, однако у неё ничего не вышло. Впрочем, малиновку это ничуть не смутило; она не смолкала ни на минуту. Наконец она взмахнула крылышками, взлетела на верхушку дерева и, усевшись на ветку, громко запела.
Мэри вспомнила, как она её в первый раз увидела. Она стояла во фруктовом саду, а птичка качалась на верхушке дерева, которое росло за стеной. Теперь Мэри стояла у другой стены, но дерево было за стеной то же самое.
«Это и есть тот сад, куда нет хода, – подумалось ей. – Сад без дверки! Малиновка живёт здесь. Ах, как бы мне хотелось взглянуть на этот сад!»
Она пошла к зелёной дверке, через которую проходила в первое утро. Пробежала меж грядками, выскочила через вторую дверку во фруктовый сад, остановилась, подняла глаза – и увидела по ту сторону ограды дерево, а на верхушке знакомую малиновку, которая только-только кончила свою песенку и принялась охорашиваться.
«Да, это тот сад, – сказала про себя Мэри. – Я уверена, что это он и есть!»
Она прошла вдоль ограды, внимательно приглядываясь, но только удостоверилась, что дверки с этой стороны нет. Потом снова выбежала в парк и пошла вдоль стены, заросшей плющом, дошла до конца, но, как ни всматривалась, дверки не увидела; повернула назад, всё так же сосредоточенно рассматривая стену, – дверки нигде не было.
«Как странно… – думала она. – Бен Везерстаф говорил, что входа туда нет, – и правда нет. Но десять лет назад дверка была, и мистер Крейвен закопал от неё ключ».
Всё это так её заинтересовало, что теперь она уже совсем не жалела, что приехала в Мисселтвейт. В Индии ей всегда было жарко, там её ничто не интересовало и ничего не хотелось делать. Свежий ветер, дувший с пустоши, казалось, понемногу разбудил её ум – она начала оживать.
Целые дни она теперь проводила на воздухе, и когда вечером садилась ужинать, то ощущала голод и приятную усталость. Болтовня Марты её не раздражала; ей даже приятно было её слушать, и в конце концов она решилась задать ей один вопрос.
После ужина, усевшись на коврик перед камином, она спросила Марту:
– А почему мистер Крейвен возненавидел тот сад?
Она попросила Марту посидеть с ней, и Марта согласилась. Она была совсем молоденькой и тосковала по своим родным и дому; ей было скучно в огромной людской внизу, где старшие горничные и лакей смеялись над её йоркширским говором, смотрели на неё свысока и о чём-то шептались между собой. Марта любила поболтать, и странная девочка, которая жила в Индии и имела «чернокожих» слуг, очень её привлекала.
Не дожидаясь приглашения, она устроилась рядом с Мэри на коврике перед камином.
– Ты всё думаешь о том саде? – спросила она. – Так я и знала. Со мной то же самое было, когда я впервой про него услыхала.
– Но
