это Дикон? Какое странное имя!
«Почему бы не рассказать ему про Дикона», – подумала Мэри. Ведь о потаённом саде при этом можно не упоминать. Как она слушала Марту, когда та ей про Дикона рассказывала! Да ей и самой хотелось о нём рассказать. От этого Дикон как бы ближе станет.
– Дикон – это брат Марты. Ему двенадцать лет, – объяснила она. – Он совсем особенный. Он может лисиц заклинать, и белок, и птичек, совсем как в Индии змей заклинают. Играет тихонечко на дудочке, а они выходят и слушают.
Рядом на столе лежали большие книги, Колин вдруг повернулся и вытащил одну из них.
– Вот здесь изображён заклинатель змей, – сказал Колин с жаром. – Посмотри!
Это был роскошный том с превосходными цветными иллюстрациями – Колин быстро нашёл то, что искал.
– И Дикон так умеет? – спросил он с любопытством.
– Он на дудочке играет, а они слушают, – повторила Мэри. – Только он говорит, что не колдует. Просто он столько времени проводит на пустоши, что изучил все звериные повадки. Иногда ему кажется, будто он сам птица или кролик, до того он их любит. По-моему, он малиновку о чём-то спрашивал. Они оба почирикали тихонько – и договорились.
Колин откинулся на подушку – глаза у него раскрывались всё шире, а щёки горели всё ярче.
– Расскажи ещё про него, – попросил он.
– Он про гнёзда и птичьи яйца всё знает, – продолжала Мэри. – И где барсуки живут, и выдры. Только он всё держит в тайне, а то другие мальчишки найдут норы и всех распугают. Он про всё, что на вересковой пустоши есть, знает.
– Ему нравится пустошь? – удивился Колин. – Как это может быть? Она такая огромная, пустая, однообразная!
– Ах нет, она красивая! – запротестовала Мэри. – И столько всего красивого на ней растёт! И столько всяких зверьков и птичек – кто гнёзда вьёт, кто ходы и норы роет… Поют, щебечут, переговариваются! Трудятся себе – и так им весело, под землёй ли, на деревьях или в вереске. Это их стихия!
– Откуда ты всё это знаешь? – спросил Колин и, облокотясь, повернулся, чтобы было удобнее на неё смотреть.
– Если честно, так я ни разу сама пустошь не видела, – опомнилась Мэри. – Однажды только проехала по ней в темноте. Мне она показалась ужасной. Но мне сначала Марта рассказывала, а потом Дикон. Когда Дикон говорит, кажется, будто всё видишь и слышишь: будто стоишь по колено в вереске, а солнце сияет, и дрок пахнет мёдом, и бабочки кругом, и пчёлы.
– Больные ничего этого не видят, – отозвался Колин с беспокойством.
Он походил на человека, который, услышав вдали незнакомый звук, пытается понять, что это было.
– Конечно, если сидеть в комнате, – кивнув, сказала Мэри.
– Не могу же я отправиться на пустошь, – возразил он сердито.
Мэри помолчала, а потом решилась:
– Можешь попробовать… когда-нибудь…
– Я? На пустошь? Как это можно? Да я умру!
– Откуда ты знаешь? – спросила Мэри сухо.
Ей не нравилось, что он всё время говорит о смерти. Она его не жалела.
