стоял бы одной ногой в могиле и жаждал подкупить стражей у врат Господних.
– Быть может, они хотят отправить кого-нибудь к праотцам раньше срока?
Безупречный пока не убивал ради наживы. Но среди патриархов попадались и те, кто, по слухам, не брезговал подобными средствами.
– У нас нет доступа к их архивам. Мы не можем узнать, кто в ближайшее время вступит в права наследства.
– Держите ухо востро.
Хект выслушал другие отчеты, которые не касались Кларенцы. В Кальзире все никак не получалось справиться с упорными праманскими партизанами.
Кальзиру уже никогда не удастся отвоевать независимость. Если бы даже Безупречный отозвал свои войска, их место тут же заняли бы армии Граальского императора и Питера Навайского и эти два извечных патриарших врага сделались бы еще сильнее.
Судьба постоянно вставляла Безупречному палки в колеса, но он упорно отказывался видеть в этом промысел Божий.
Мало кто на этом свете видел промысел Божий в своих неудачах – все, наоборот, изо всех сил старались подстроить промысел Божий под свои собственные цели.
Безупречный, видимо, только и делал, что вопрошал Господа, зачем Тот посылает ему такие суровые испытания.
– Можно поговорить с вами наедине после совещания? – тихо спросил Титус Консент, подойдя ближе.
– Легко, – ответил Хект. – Мне тоже нужно перемолвиться с тобой словечком. Полковник Смоленс, вы сможете на несколько дней взять на себя командование, если я вдруг ненадолго исчезну?
На лице Смоленса поочередно отразились удивление и любопытство.
– Да, я уже неплохо тут все изучил.
– Трудности у вас могут возникнуть разве что с нашим начальством. Здравый смысл явно не их конек.
– Я справлюсь, главнокомандующий. Это все равно что иметь дело с родней.
Бюль Смоленс всегда безукоризненно соблюдал субординацию как с вышестоящими, так и с подчиненными. Он перевез в Брот свою семью, но никто из штаба с ними так и не познакомился. В разговорах полковник упоминал о них лишь вскользь. Вроде бы его старший сын хотел стать младшим офицером, представься вдруг такая возможность.
У Смоленса имелись дельные мысли по поводу того, как сделать войско патриарха более профессиональным. Пожалуй, он был чересчур уверен в том, что епископальная церковь превосходит любую другую власть – и земную, и небесную. Хотя в непогрешимость патриарха не верил.
Трудно верить в непогрешимость патриарха, когда каждый божий день имеешь дело с Безупречным V.
Табилла Талаба явно что-то беспокоило. Дождавшись своей очереди, он сразу же приступил к делу:
– У нас проблема, но все упорно не желают ее видеть. Мрачное будущее надвигается все ближе и ближе. Печальная судьба постигнет всех.
Табилл всегда ждал от жизни самого худшего, его угрюмость уравновешивала излишнюю самоуверенность Титуса Консента.
– Что
