угли… Надо было дождаться, пока враги заснут. Юноша уже представлял, как он подползёт к кострищу, и пережжёт верёвки. А там, ночью, скроется во тьме. Собак у татар нет, а сами степняки его не в жисть не найдут.
Но один сидел на пригорке, не смыкая глаз. Наверное, часа через два или три, его сменил другой, отхлёбывая что -то из своей фляги. Мошкин ничего не понимал по-татарски, и сейчас сожалел об этом. Но службу степняк нёс хорошо, и в изнеможении пленник заснул.
Следующий день ни чем особо не отличался от прошлого. Такая же скачка целый день, и скудный ужин и краткий сон. Но вот, старший, тот , кого другие татары называли Ахматом, чуть прикрыв глаза, радостно крикнул своим. Иван прищурился, и точно, увидел реку, видно Дон, и стены города с башнями.
– Приехали, это Азак, русский, – сказал Ахмат пленнику.
Они подъехали к невысокому валу, в воротах которого стояли караулом воины в странных головных уборах со шлыком, кафтанах, широченных штанах, и коротких сапогах. У них были отличные пищали, сабли, топорики и палицы из оружия. Скорее, это были турки. Видно, старший из них подошёл к Ахмату.
Они долго говорили между собой, всё препирались. Иван пока осматривался вокруг. По – русски это был не Город, а Посад, с множеством домов и домиков за глинобитными заборами. Чуть вдали виднелась и гавань, где стояли громадные турецкие корабли, целых три. Судна большие, небывалые, о тех мачтах каждое, и по тридцать или тридцать пять весел у каждого борта.
Азов
Большая крепость, одиннадцать башен, всё каменное. Правда, построено всё из известняка, местами камень позеленел, и не был чистым и нарядным. Конечно, крепость выглядела похлипче тульской, а других он пока и не видел.
Изб в городе тоже не было, люди жили в каменных домах, да за заборами, сложенным из старых камней из разобранных построек и использованных вновь. Видны были деревья, всё усыпано ещё несозревшими плодами. Вокруг них ходили местные, женщины с закрытыми до глаз лицами, и конечно, рядом с мужчинами. Те все осанистые, бородатые, в чудных кафтанах, у многих за поясом были кинжалы. Но так место открытое, безлесное, видно зимой с её ветрами здесь будет совсем нехорошо, холодно.
Рядом с ними шли ещё две цепочки невольников, одни с цепями на шеях. так что общая цепь объединяла каждого из этих несчастных. Одежда у них была совсем грязной от земли и пота.
Иван всё это осматривал, пока его и десятерых пленников вели к глинобитным сараям. Как видно. здесь был целый невольничий городок, где лишённые свободы люди в тоске и печали ожидали своей участи.
Среди ахматовых невольников был ещё один казак, а остальные, судя по говору, были русины, с Червоной, не Белой, Великой Руси. Двое из них о чём-то ожесточённо спорили, а Мошкин не расслышал. Стражник с палкой, их стороживший, что- то зацокал и огрел своим оружием и одного и другого. Все сразу притихли.
У их узилища стояла стража, двое турок с чудными ружьями, ствол расширялся у конца, юноша
