нитей плавно.
– Вот так?
– Да, так. И не забудь под конец развести в стороны руки.
– Вот так?
– Да, именно так! Еще немного, и ты станешь настоящим мастером.
– Вы мне льстите.
– Ни капли. В тебе действительно скрывается куча талантов.
Ближе к вечеру все усилия подростка, затраченные им на демонстрацию своих театральных умений, были вознаграждены массой всевозможных обновок, изменивших его внешний вид до неузнаваемости. Первым делом дядюшка Пио разорился на изумительный бежевый камзол без рукавов – расписанный золотистым орнаментом, далее шли коричневые зауженные штаны – сшитые из плотного сукна, серая льняная рубаха – со множеством пышных рюшек, черные сапоги-ботфорты на высоком каблуке – добавляющие пару лишних дюймов к росту, белоснежный волнистый парик – призванный скрывать от проницательных глаз зрителей истинный возраст моложавого артиста, и в заключение радостный торговец, успевший вспотеть из-за постоянной беготни по лавке, предложил примерить бордовую треуголку с пером павлина – дабы придать новоиспеченному моднику еще большей напыщенности.
– Что по поводу скидки, любезный? – поинтересовался дядюшка Пио, лично водрузив треуголку на голову Октавио.
– Смилуйтесь, сеньор, – начал артачиться торговец, решив во что бы то ни стало стрясти с этих толстосумов максимально возможную сумму. – Я вашему сыну и так все уступаю по низкой цене.
– Сыну?
– Он ведь ваш сын, не правда ли? Иначе зачем вам понадобилось настолько сильно ему потакать?
– Послушай, отец, – пришел на помощь учителю подросток, – может, вместо скидки ты возьмешь себе вон ту трость?
– Конечно, берите! – тотчас оживился торговец, прикоснувшись ладонью к бронзовому набалдашнику, выполненному в виде головы змеи. – Однако перед вами не совсем трость. Внутри столь безобидной, на первый взгляд, вещицы спрятан длинный и прочный клинок, способный проткнуть человека насквозь.
– Честно признаться, – задумчиво произнес дядюшка Пио, – мне это ни к чему. Но если сын настаивает, то почему бы и нет.
– Значит, по рукам?
– Да, любезный, по рукам! Я согласен сойтись на трости. Заодно хочу пригласить тебя посетить завтра мое представление, за которое не возьму платы.
– Отлично! Непременно приду поглазеть!
Покончив с покупками, артисты отправились на постоялый двор, где их ждал сытный ужин и ночлег, а утром – полностью восстановив силы – они набрали для детишек сладостей, распустили о себе слухи по городу и, установив вертеп в центре площади, приступили к финальной репетиции.
Сгорая от любопытства, кое-кто из мелюзги так и норовил подкрасться сзади, чтобы хоть краем глаза увидеть происходящее на сцене, вследствие чего Октавио приходилось всякий раз топать ногой, тем самым распугивая назойливых зрителей.
Затем
