поинтересоваться, а почему, собственно, «М2»? – спросил Филипп, ласково задерживая протянутую для рукопожатия ладонь и разглядывая перстень – внушительное золотое изделие с монограммой «М», выложенной бриллиантовой крошкой.
– А ты не знал? Это в честь отца. Я по батюшке Мстиславович. Мстислав Мстиславович. Давненько мы с тобой знакомы, а ты и не знал. Ну, ладно. Что, все-таки, тебе надо?
– Хочу приобрести кое-что у тебя.
– Ой, Филипп, не смеши! Я же знаю, что тебе нужно. Леонор Френи, Барлах, возможно, Вистлер. Ничего этого у меня нет. Давай, колись, что у тебя на уме?
– Никола Рейш.
– Никола? – удивился Чебыкин.
– Это возможно?
– Нет вопросов. Но я продаю его дорого. Прошу ко мне в кабинет, за стол переговоров.
В кабинете Мстислава Чебыкина на стенах вперемешку висели плакаты, картины, гравюры, на старинном поставце теснилось несколько фигур из золоченой бронзы, здесь же – самовары, матрешки, хохлама и прочий хлам, который принято дарить иностранцам.
– Итак, Никола Рейш. Что именно тебя заинтересовало?
– Все. Все девять полотен, – объявил Филипп, усаживаясь в кресло.
Чебыкин невозмутимо кивнул, словно официант, принявший самый обычный заказ, и стал рыться в своем ноутбуке.
– Это будет, – сказал он, – двести тридцать пять тысяч баксов.
– Странная цифра, не находишь?
– Картины разные, и оценены по-разному, это ж не апельсины. Определяющим, сам понимаешь, является размер; художественные достоинства современной живописи оценить мудрено. Рейш здесь мало кому известен, но у меня на него стабильный спрос. Голландия, Германия… Последнюю его работу я втюхал за тридцать тысяч. Впрочем, торг, естественно, возможен.
– Мое предложение: сто двадцать тысяч.
– Я, конечно, заинтересован в том, чтобы ты продавал моего автора, но не до такой степени.
– Понимаю. Сто пятьдесят. Выше подняться не смогу.
– Оплата наличными?
– Чеки.
– По рукам!
Картины были сразу же упакованы в пупырчатую пленку и загружены в машину. Это заняло меньше получаса. Получая чеки, владелец галереи заглянул в бумажник Филиппа.
– Ого! – воскликнул он. – У тебя еще куча чеков. Похоже, я продешевил.
– Серьезно? А мне кажется, что это я свалял дурака. Можно было заплатить поменьше, так ведь?
– На самом деле мы оба знаем, что сделка удалась! – умиротворенно рассмеялся Чебыкин. – С тобой приятно иметь дело.
– Да, вот еще что, – вспомнил Филипп, уже на пороге. – Никола теперь будет работать со мной.
– Увы, ничего не получится. У нас с ним договор, нотариально оформлен.
– Договор?
– Ну, да. Договор должен исполняться.
– Pacta
