частой стирки чужой одежды в реке; его отца, который умер от кровоизлияния в кишечнике, когда, изнемогая от голода, наелся сырого нута, украденного с поля. Когда мой отец покинул пещеру благодаря бригаде стригалей овец, взявших его в подмастерья, он поклялся себе, что никогда туда не вернется. Так и поступил, даже не явившись на похороны матери два года спустя. Он всегда был верен своей ненависти.
Его артель кочевала по всему Пиренейскому полуострову; стригали начинали сезон в Андалусии, а заканчивали во Франции. Не такая уж плохая жизнь для уроженца пещер, хотя парни брались за любую работу, а когда ее не было, спускались к реке ловить выдр. Впрочем, моему отцу все это не нравилось: он не хотел всю жизнь источать запах хлева и вытаскивать из себя клещей. Конечно, ему жилось уже получше, чем прежде, однако он не желал довольствоваться тем, что имел, а мечтал носить чистые рубашки, сияющие туфли, выглаженные брюки с непременной складкой. Мой отец вовсе не был глуп и прекрасно понимал, что никогда не станет сеньором, но при этом не хотел трудиться на чужих людей – стричь их овец или возделывать принадлежащие им земли, обращаться к их детям на «вы» или собирать им добычу на охоте. Господ он тоже ненавидел, хотя и по-другому: не потому, что они напоминали ему о его положении, а потому, что наталкивали на мысль о том, кем он никогда не станет.
В одном хлеву, полном овец, он принял решение: надо поступать так, как и другие мужчины, недовольные своим положением в обществе, – использовать тех, кто по уровню ниже их самих. До сих пор он думал, что у него ничего нет, но вдруг понял, что ошибался, ведь у него есть власть. Правда, не такая уж большая, скользкая, способная по неосторожности утечь между пальцев, но достаточная для того, чтобы добиться желаемого.
Первой жертвой стала Адела, она обошлась ему недорого – дешевое платье да флакончик духов из города Куэнки. Мой отец не был красавчиком, но, кочуя по овчарням, кое в чем поднаторел. Использовал приятные слова и действовал наверняка, что было несложно. Адела была глупая девчонка, она никогда не видела красивых вещиц. Я тоже была такой доверчивой, но мне повезло не встретить мужчины вроде моего отца.
Адела поверила всему, что он ей наплел: что поведет под ручку на прогулку, что на вечеринках только ее будет приглашать на танец, что угостит миндалем в сахаре и леденцами. И даже отправится к ее отцу, чтобы устроить все как полагается: они обручатся, а потом поженятся в церкви, у них появятся дети, и старшему он даст свое имя. Она наверняка считала его красавцем, несмотря на кривой нос и тонкие губы, неведомо от кого унаследованные: в его семье все были хороши собой, высокие и статные, несмотря на голод и лишения. Моему отцу на обхаживание дурехи понадобилось всего три месяца, и когда Адела оказалась в западне, он захлопнул дверцу.
А вот с Фелисой вышло труднее, она уже не была невинной девушкой и знала, что мужчины лгут, добиваясь желаемого, и нельзя верить даже трети сказанного ими. Дешевые подарки и ласковые слова
