ты перестанешь любить себя. Сильный, симпатичный, к тому же препод. Мне, конечно, было приятно твоё внимание, но я не та, что нужна тебе. Я с тобой мне совсем не нужна.
– Вот как?
– Ну да, меня грызло любопытство. Ничто не делает женщину такой доступной, как её любопытство, – посмотрела она мне прямо в глаза. В этот момент поезд остановился. Одни вышли, другие вошли.
– Тебе часто признавались в любви? – спросил я Веронику, как только электричка тронулась.
– Часто.
– И что ты думаешь, когда говорят: «Я тебя люблю».
– Слишком много слов. Помнишь наш первый поцелуй? Когда мы сомкнулись в одну розовую каплю, которая обещала стать дождём, а может даже, ливнем. Так вот, она скатилась в пропасть, упала одеждой, нравами и засохла… Мы разные на вкус, – добавила после небольшой паузы.
– А если я на самом деле тебя люблю, Вероника.
– Есть такие слова, которые созданы, чтобы им не доверять. Будь с ними поосторожнее. Чтобы спать с тобой, мне они не нужны. Более того, они мне мешают. Они заводят чувства, которые лучше не беспокоить без повода. Я даже предполагаю, что у тебя есть жена и дети, и вроде бы всё хорошо в вашей жизни, а тут появлюсь я с ворохом своих чувств. Оставь мне возможность быть самой собою. Влюблённость – и точка.
– Прошлая жизнь, как вредная привычка, – отвёл я взгляд вниз и пустил его пастись среди чужих ног.
– Не бросить?
– Из всех вредных привычек я не способен бросить одну.
– Какую?
– Думать о тебе, я постоянно думаю о тебе.
– Не надо постоянно думать обо мне, постоянство нас погубит. Зачем тебе это?
– В моей жизни есть всё, только тебя не хватает.
– Я не хочу размениваться. Сам представь, что скоро у тебя не останется ничего кроме меня… ещё и хватать не будет. Всё, мне пора выходить, – поцеловала она мою щёку. – Не звони мне больше, – выскочила она на платформу и исчезла в толпе с картиной в руке, завёрнутой в белую бумагу.
Передо мной возникла надпись «Не прислоняться». «К ней, пожалуй, больше и не придётся», – улыбался я себе с сарказмом, в то время как поезд уже тащил меня в недра земли.
Алиса
Впереди себя я приметил девушку. Это был не тот случай, когда мужчина плетётся за какой-нибудь хорошенькой задницей, чтобы скоротать свою дорогу. Просто движение этой незнакомки мне показалось странным, скорее даже обречённым. Её сумочка на длинных ручках царапалась асфальтом, будто пыталась разделить с ней какую-то боль из солидарности. Я уже почти нагнал хрупкую фигурку, когда та рухнула прямо на тротуаре.
– Девушка. Что с вами? – осторожно убрал вьющие пышные волосы с её лица и посмотрел в большие голубые глаза. – У вас всё хорошо?
– Не знаю, – приходила она в себя.
– Давайте я помогу вам встать, – протянул ей руку. Она вложила в неё свою тонкую прохладную ладонь. Поднявшись, улыбнулась мне грустно из-под густой каштановой чёлки.
– Что случилось?
– Да так, долго рассказывать.
– Любовь?
– Позвонила
