Маруся мне сказала, но я не верил до последнего. А потом понял, что зря.
– И последнее – кто эта девушка с красными волосами?
Моисей отвернулся, и Матвею показалось, что дед смахивает слезу.
– Вы уматывайте подобру-поздорову, а то Марии некому будет секрет рассказать. Береги свой огонь, Матвей!
Парочка вернулась в номер «Октавы». Света обнаружила, что еле держится на ногах и стоит только потому, что Матвей обнимает её и держит за руку.
– Ну же? – нетерпеливо спросила Мария.
– Секрет в том, чтобы уничтожить куклу, – сказал Матвей. – Дед сказал, надо добраться до тряпичного сердечка. Надо распутать скрутку, и там будет отгадка. Но сами понимаете, Мария, тогда Машенька погибнет. Мне бы что-то острое сюда…
– Нет! – неожиданно отчаянно вскрикнула Мария. – Я не дам уничтожать Машеньку! Пусть я лучше до смерти не узнаю, что за секрет в ней был, но меня похоронят вместе с ней.
– Как вам будет угодно, тётя Маша, – неожиданно назвал её так Матвей. – Но дедушка сказал нам напоследок, что давно приготовил замену куклы Маши на другую, более прочную. И я обязан вам отдать её, если встречу, вот его воля
– Уходите! – неожиданно сказала Мария.
Она начала задыхаться, и Лёша тут же поспешил надеть на неё кислородную маску.
– Простите её, – сказал он. – Видимо, бабушка эмоционально потрясена.
– Нам действительно лучше уйти, – согласился Матвей. – Приходите в «Анти-КВА», если что-то понадобится. Мы работаем в будни.
– Спасибо! – Лёша ничего не понимал, но ему явно было любопытно. Он остался ухаживать за бабушкой, а антиквар ушёл, поддерживая под руку Светлану.
Матвей задумчиво молчал всю дорогу, а Света спросила уже дома:
– Думаешь, Мария захочет расстаться с подружкой?
– Знаю, что захочет. Люди всегда любопытны и стремятся утолить своё любопытство любыми путями – не зря ведь Мария с внуком такой путь проделали! Но ей необходимо прийти в себя и переварить информацию.
Света разогрела макароны по-флотски, и оба приступили к ужину. Муж заметил, что она ковыряет лапшу вилкой, но почти не ест.
Он тяжело вздохнул.
– Да, я был там. Ты разговаривала с моим дедушкой, хотя хронологически это невозможно. Я старался быть беспристрастным, каким был Моисей, потому что невозможно во всё верить. Крыша поедет!
– Я понимаю тебя, – Света пожала плечами.
– Сдаюсь. Теперь я верю в то, что ты можешь это делать.
– Наконец-то! – Света вздохнула и продолжила трапезу. После положила в посудомойку тарелки и кружки после ужина и пошла готовиться ко сну.
Этим двоим – ей и Матвею – не хотелось признавать правоту друг друга. Но муж уступил и уверовал, а Свете не хотелось понимать, что после каждого такого взаимодействия с предметами прошлого она словно
