фронт против своих собственных начинаний. Пример такой неприязни к мысли можно найти в доктрине, согласно которой непосредственное знание, как его называют, является исключительной формой, в которой мы познаем истину.
12. Первые зачатки философии берут начало в этих стремлениях мысли. Она берет свое начало в опыте, включая под этим названием наше непосредственное сознание и процессы умозаключения из него. Пробужденная, так сказать, этим стимулом, мысль жизненно характеризуется тем, что поднимается над естественным состоянием ума, над чувствами и умозаключениями из чувств. Сначала она принимает отталкивающее и негативное отношение к тому, из чего берет свое начало. Через это состояние антагонизма к явлениям чувства его первое удовлетворение находится в самом себе, и он ухватывается за идею универсальной сущности этих явлений. Эта идея (Абсолют, или Бог) может быть более или менее абстрактной. Между тем, с другой стороны, науки, основанные на опыте, действуют на разум как своего рода стимул к преодолению формы, в которой представлено их разнообразное содержание, и к возведению этого содержания в ранг необходимой истины. Ведь факты науки имеют вид огромного конгломерата, одно соседствует с другим, как если бы они были просто даны, а не выведены или получены, как если бы они действительно были делом случая. Вследствие этого стимула мысль вырывается из своей нереализованной универсальности и своего воображаемого или просто возможного удовлетворения и побуждается к развитию из самой себя. С одной стороны, это развитие означает лишь то, что мысль принимает содержание науки и истины, которые в ней провозглашаются. С другой стороны, оно заставляет эти содержания имитировать действие первоначальной творческой мысли и представлять собой аспект свободной эволюции, определяемой только законами факта.
О соотношении непосредственности и опосредованности в сознании мы поговорим позже, прямо и более подробно. Здесь же будет достаточно сказать, что, хотя эти два элемента или фактора проявляют себя как различные, ни один из них не может отсутствовать или существовать отдельно от другого. Таким образом, познание Бога, как и всякой сверхчувственной реальности, по своему истинному характеру является возвышением над ощущениями или восприятиями чувств: оно, следовательно, предполагает отрицательное отношение к первоначальным актам чувства и в этой степени подразумевает посредничество. Ведь опосредовать – значит брать нечто в качестве начала и переходить ко второму, так что существование этого второго зависит от того, достигли ли мы его от чего-то другого, противоречиво от него отличающегося. Несмотря на это, познание Бога независимо, а не является простым следствием эмпирической фазы сознания: фактически, его независимость по существу обеспечивается через это отрицание и возвышение. Несомненно, если мы несправедливо придадим большое значение факту опосредования
