и без прокурорской санкции, что и имеет место быть – прокурор Угрюмов с утра в отъезде.
– Да я знаю, интересовался у секретаря.
– Имейте в виду, не захотите присутствовать при обыске лично – проведу его в присутствии вашей супруги. Не захочет присутствовать она – приглашу представителя горсисполкома. Вот вам две книги: уголовно-процессуальный кодекс и постатейный комментарий к нему, почитайте статью сто шестьдесят восьмую кодекса и все разъяснения по поводу проведения обыска, а я пока проверю, прибыл ли мой помощник.
К удивлению Горового директор завода также быстро, как взъярился, утих и зашелестел страницами юридической литературы. Выглянув в коридор, следователь увидел Гульчака в окружении группы мужчин, они оживлённо разговаривали.
– Мы готовы! – сообщил оперативник. – Заведующая канцелярией предупредила, что у вас Германенко, поэтому я решил не мешать вам и подождать здесь.
К месту проведения обыска добирались не менее получаса – кирпичный одноэтажный особняк Германенко находился в старой части города, вдалеке от многоэтажек. Двустворчатые кованые ворота впечатляли своей красотой и солидностью. За ними просматривался обширный двор, усеянный цветочными клумбами.
У самой калитки следователь остановил Германенко:
– Из постановления вы знаете, что меня интересуют «волговский» двигатель и «уазовский» тент. Предлагаю выдать их добровольно. Тогда б я не стал обследовать всю вашу усадьбу и дом.
– Что так, Алексей Петрович? В доме могут находиться предметы, запрещённые к обороту, – подал голос капитан Гульчак. Настоящий опер – он и в Африке опером останется: «пошмонать» большой и богатый дом ему завсегда интересно, с профессиональной, конечно же, точки зрения.
– Не будем на мелочи тратить своё время, – возразил Горовой.
– Я согласен, – негромко сказал хозяин. – Идёмте к моему гаражу, я всё покажу сам.
На крыльцо вышла высокая статная женщина лет пятидесяти, завязывая на ходу поясок яркого шёлкового халата. Властный взгляд, брошенный женщиной на непрошенных гостей, выдавал в ней хозяйку дома.
– Что происходит, Володя? – спросила она. – Я смотрю в окно: какие-то машины, какие-то люди…
– Это обыск, Зина! Иди в дом, – поморщился Германенко. Голос его при этом слегка дрогнул – видно, следственная процедура и присутствие супруги напрягли его.
– Да, как вы смеете?.. По какому праву?.. Мы – заслуженные люди! – безошибочно угадав в Горовом старшего, попёрла на него женщина, как прут на привокзальный буфет граждане с «горящими колосниками» в надежде разжиться живительной влагой. – Я буду жаловаться в обком…
Понятые, смущённые истеричными выкриками, соляными столбами застыли у калитки, того и гляди уйдут – они люди не подневольные, зачем им эти страсти. Вступать в препирательства с женой Германенко Горовому
