сказать, что я не могу отсюда выйти?!
– Ты именно этого хотел.
– Да я же сдохну здесь, дурра!
– Перестань, всё будет хорошо…
– Да ты понимаешь своими куриными мозгами, что нельзя так резко прекращать пить?!
– Не кричи на меня…
Я принялся лихорадочно соображать.
– Запасные ключи в доме есть?
– Я их забрала… Всё сделала, как ты просил…
Пришлось сменить гнев на милость и дипломатично перейти на просительный жалобный тон.
– Ну хорошо… Ты могла бы сразу после работы приехать домой? А ещё лучше – отпросись пораньше, пожалуйста…
– Ты предупреждал, что будешь просить об этом.
– Рад, что мной всё предугадано, но концепция изменилась.
– Лёня…
– Я умоляю тебя, Мариночка… Я же могу умереть.
– Ты предупреждал, что…
– Твою мать, если ты сейчас же не приедешь, я тебя убью, сука!..
Связь оборвалась. Вероятно, Марина бросила трубку.
В бешенстве я схватил телефонный аппарат и запустил им в стену…
Ситуация казалась мне катастрофической. Я был заперт в квартире без грамма алкоголя. Один на один со страхом смерти. Ведь я пил весьма продолжительное время, и пил много. Резкая остановка в употреблении спиртного чревата фатальным исходом. Я сталкивался с подобными случаями. Не меньше я опасался и белой горячки.
Возможно, я из мнительности преувеличивал серьёзность положения. Но – повторяю – моя нервная система находилась в расшатанном состоянии, а воспалённый мозг упорно ретушировал в тёмные тона дальнейшие перспективы.
Что делать?
Дверь была закрыта на два врезных замка. Выбить – нереально.
Прежде всего я облазил всю квартиру в поисках запасных ключей. На всякий пожарный. А вдруг?
Тщательный обыск занял часа полтора и положительного результата не дал. Хотя на шкафу я нашёл пачку сигарет – мою старую заначку.
Чтобы собраться с мыслями, я закурил, и меня стошнило.
Должен быть какой-то выход, думал я. Выход всегда есть. Из любой безвыходной ситуации.
Что делать? Что делать? Что?..
Меня всего трясло, и я никак не мог унять эту лихорадочную дрожь.
Мне было плохо. Сердце билось с перебоями. Кружилась голова.
Я прошёл на кухню. Занырнул в холодильник. Еды было валом, но есть не хотелось. Заглянул в буфет, порыскал по ящичкам.
На глаза попалась бутылка без этикетки. С прозрачной жидкостью. Боясь даже надеяться на чудо, откупорил бутылку. Понюхал. Уксус. От разочарования выронил пробку. Нагнулся, чтобы поднять – левую ногу свело судорогой. Я опустился на пол и, матерясь, стал массировать ногу.
Вспомнил, как Довлатов в письме Ефимову поведал о невозмутимости своей жены Елены. Страдал он однажды от жуткого похмелья. Было ему невыносимо тяжело и дурно. Лежал он на диване и мучился. И вдруг он перестал чувствовать ноги. Словно
