не повод для прогула, – сказала она.
– А что ж тогда повод? День смерти?
– О, это серьёзный повод.
– Тебе нравится работать официанткой?
– Зарплата маленькая. Спасают только чаевые. Но половину из них забирает бар. А вообще – тяжело. Целый день на ногах.
Пиво слегка горчило. Зато в голове постепенно прояснялось.
– Думаю, тебе нужно сменить профессию.
– Легко сказать.
– У меня есть кое-какие связи на телевидении…
– Ой, я тебя умоляю.
Я допил пиво. Скомкал банку.
– А ещё есть?
– В холодильнике три банки.
– Прекрасно.
Когда допили всё пиво, я неожиданно предложил:
– Давай съездим в «Нептун» и всё объясним.
Эту идею Ева поддержала с энтузиазмом.
– Заодно и пообедаем, – сказала она.
Мы вызвали такси и уже через полчаса были в ресторане.
Вместо официантки к нам подошёл импозантный мужчина с внешностью стареющего Джеймса Бонда. Он шагнул к нашему столику и склонил голову набок.
– Ева, что происходит?
– Я проспала, Эдуард Родионович.
– А вчера, – вклинился я, – у Евы был день рождения.
– Насколько я помню, – сказал Эдуард Родионович Еве, – вы родились в марте.
Ева вспыхнула:
– Откуда вам знать?! Вы что, присутствовали при родах?
– Допустим, вчера был день рождения… а сегодня?
– А сегодня день смерти, – вдруг сообщила Ева.
– Что?
– Ничего, – говорю. – Что не ясно? Человек желает отметить день своей будущей смерти.
Эдуард Родионович улыбнулся одними губами, натянуто и фальшиво, и язвительно проговорил:
– Поздравляю вас, Ева… Вы уволены.
– Спасибо, это мы тоже отметим, – я приосанился. – Меню, будьте любезны…
Эдуард Родионович с подчёркнутым достоинством закинул голову вверх и, глядя куда-то в потолок, высокомерно бросил:
– Я пришлю официантку.
И с запрокинутой головой Эдуард Родионович унёс себя прочь от нашего столика.
– Какой самовлюблённый индюк, – восхитился я, глядя ему вслед.
– Скорее петух, – возразила Ева. – К тому же он светло-синий.
– Что это значит?
– Ну, голубой… Гомосексуалист.
– Да ну?
– Ну да.
Я закурил и, сощурившись, посмотрел на Еву сквозь дым:
– Ты вчера обманула меня.
– Я тебя умоляю, – отмахнулась она. – Нужна была веская причина для приглашения. Но смерть мою мы отпразднуем по-настоящему. По-взрослому. Ты это отлично придумал.
– Да, придумщик из меня – что надо!
– Ты не сердишься?
– Сердиться на людей – себе дороже. Я стараюсь
