улыбкой наблюдал за действиями подчиненного. Такого парня в роту заиметь – редкое счастье. Емсиль действовал уверенно, спокойно, со знанием дела. Он уже не сетовал, как раньше, на воинскую службу. Что ж, если Триединому было угодно сорвать его с нагретого места и бросить в водоворот событий и судеб, так тому и быть. Медицинский факультет Императорского аксамалианского университета тонких наук, куда он стремился всей душой, недоедая и недосыпая на протяжении последних семи лет, никуда не убежит. Зато здесь, в армии, можно опыта набираться и набираться. И не просто так, на чучелах, а оказывая помощь живым людям, вытаскивая их с того света. В конце концов, не ради же ученого звания и заверенного профессорскими подписями диплома он на факультет хотел попасть. Ему людей лечить хочется. А диплом? Закончится война, и все можно будет наверстать. В Аксамалу его, скорее всего, не пустят – если только не умрет император. Зато можно попытать счастья в Браиле или Мьеле.
– Повезло! – проговорил Емсиль, отбрасывая в сторону окровавленную тряпку. – Наконечник в ребра уткнулся. Одно сломал, но пошел вскользь. Как такое быть может?
– Дык очень даже запросто, – пояснил сержант. – Легкий он, а копье тупое оказалось. Знать бы мне, дык, кто его зацепил, то-то накостылял бы раздолбаю…
– Это не из нашей роты! – испуганно воскликнул Емсиль. – Мы когда подоспели, одни латники на ногах оставались…
– Да ладно! – усмехнулся Дыкал. – Оно мне надо? Дык, если бы заточенное копье было, старого друга не встретил бы.
Ингальт слушал их, втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. Пекло очень уж сильно.
– Чистотел. – Емсиль, должно быть, заметил его страдания. – Его тут как грязи. Прям по обочинам растет… Ты уж извини, осколок ребра я выкинул. А остальное, думаю, заживет…
– Как на коте заживет! – подтвердил Дыкал. – Я его знаю, дык…
Сок чистотела, выжатый прямо на рану, свернул кровь. Емсиль подумал и решил не шить края – и так незнакомый селянин натерпелся достаточно. Подумаешь, шрам на боку останется. Во-первых, на боку, а не на щеке, а во-вторых, мужчину шрамы украшают. Поэтому барнец просто сдвинул вспоротую копьем кожу так, чтобы края сошлись, и принялся бинтовать по всем правилам медицинской науки – «хвостик» на левое плечо, потом полосу вокруг грудной клетки, стягивая потуже, чтобы закрепить сломанное ребро, еще и еще одну, а оставшийся «хвостик» – через правое плечо за спину и там связать с «левым».
– Гляжу я, дык, и диву даюсь. Кто тебя учил?
– Да никто, – честно ответил Емсиль. – Трактаты смотрел. Там картинок много. За лекарем полковым смотрел… – Парень вздохнул и решился сказать то, что рвалось с языка уже давно. – Мне бы в помощники к нему, а? Убивать людей не хочу, а вот лечить – пожалуйста.
Сержант насупился, открыл рот, чтобы объяснить глупому желторотику, где он будет нужнее товарищам – в родной роте или в полковом обозе,
