кладут. – Стояла я удивлённая у метро, когда мы встретились со Славой, чтобы отправиться в монастырь.
– Да. Это предложение Собянина. Порядок во всём городе наводят.
– И правильно.
Я невольно вспомнила одного парня, как он рассказывал, что кладёт плитку в монастыре. Это святое дело – работать в монастыре. Оно всегда поддерживает, особенно когда в доме несогласные.
У Дениса часто дома ругались.
– Вот снова его корми, скотина ты такая ненасытная. Когда это закончится? Весь в отца пошёл!
– Что ты, мам, недовольная? Ты же с отчимом живёшь. Отца нет.
– Да я на тебя смотрю, и сердце кровью обливается! Ну куда с тобой? Эх! Горе одно только.
– Ты что на меня кричишь?! Вот, видала?
Денис вынул нож из стола и взмахнул им, угрожая матери.
– Вот ты как, только ругаешь меня в ответ. Да ладно, я помолчу.
– Вот и молчи. Я отчиму ничего не говорю. Хотя вы с ним перешёптываетесь обо мне. А я вам ничего плохого не сделал.
– Хоть бы ты сгинул!
– Вот ты опять из кильки суп сварила. А я её ненавижу.
– Да тебя не прокормишь. Шёл бы ты на все четыре стороны.
Денис повесил голову. Есть ему больше не хотелось. Мать испортила настроение и аппетит.
«Ну за что она меня ругает? За что я такой нескладный? Может, помолиться надо?» – думал Денис.
Он собрал длинные волосы в хвост, посмотрел на крестик и тихо ушёл.
«Почему, – думал Денис, – когда я стал взрослым и начал работать, я почувствовал свою вину? Будто чем больше живёшь на свете, тем греховнее. Может, я заблудился в своей жизни? Вот и сейчас: нашёл работу в церкви и домой хлеб приношу каждый день, да матушка всё равно ругает. Непутёвый я какой-то. А в церкви мне хорошо. Особенно после работы, когда обедаем. А батюшка! Как он говорит, как говорит! Любой грех забудешь».
Денис шёл на подворье монастыря в Коломенское, где с небольшой бригадой вольнонаёмных рабочих меняли мостовую, отбивали старый камень.
«Сколько лет пролежал камень, – думал Денис, – не одно поколение проходило. Подумаешь и испугаешься, какая это работа – класть мостовую. Другим и уму непостижимо, а с батюшкой-то просто. Вот и сейчас иду, будто кто смеётся надо мной. Неужели столько бесов вокруг, а начну работать и успокоюсь».
Работники уже ждали у подсобного помещения, когда его откроют и выдадут инструменты. Батюшка закончил утреннюю службу и спешил к ребятам. Это был высокий, дородный мужчина, крепкий и широкоплечий.
– С божьим словом легко делается, – говорил он как-то умиротворяющее, что придавало силу.
– Сегодня Иванов день. В деревне все траву дёргают, в поле выходят, это большой праздник. А у нас тоже своя работа. Хоть и не трава.
Ребята начали отбивать камень. И работа пошла.
– Бог всё видит, какие вы, и зачтёт вашу помощь, – сказал батюшка.
