масонских крестов, мы прошли к усыпальнице, куда едва проникали лучи солнца. Там и стояла Белая богиня, играющая со львом.
– Вот она, Грация, богиня веселья и красоты. Она вдохновляет к искусству. У славян она Елена Прекрасная.
– Ты так думаешь, кому же она стоит?
– Имени нет.
– Там похоронена вечность, – сказал Слава.
Тут я заметила, что эта греческая богиня, с обнажённой грудью и полуразрушенная, напоминает мою разбитую статуэтку греческой нимфы. И я сказала:
– Хотелось, чтоб и моя разбитая статуэтка тоже ушла в вечность.
– О чём ты? Я ничего не знаю, – сказал Слава, и я начала свой рассказ.
Я всегда смотрела на неё с каким-то благоговением. Это был гипсовый бюстик гречанки в тунике, обвитой лозой роз, и с венком на голове. Маленькие розочки впились в волнистые волосы и заплелись в кудель. Эта гетера казалась верхом совершенства: тонкий прямой носик, глаза с поволокой и полураскрытый маленький ротик – она, казалось, будто изнывает от жары – длинная лебяжья шея, повёрнутая и чуть склонённая набок и одна обнажённая грудь с соском, напоминающая вишенку. «Идеал, божественная красота, гетера, искусство, достижения», – думала я, когда смотрела на этот бюстик, стоявший на полке. И комната наполнялась какой-то эстетической строгостью.
Её отдала мне мама.
– Это кто, Елена Прекрасная? – спросила я.
– Нет, просто греческая нимфа.
Я вспомнила своего деда, который был художником, и подумала, что надо самой овладеть каким-нибудь искусством, и спросила:
– Откуда она у нас?
– Она старинная. Какие-то печати стоят на ней иностранные. А купил её папа случайно в электричке у пьяницы за три рубля.
– Странно, откуда она была у пьяницы?
В детстве я зачитывалась греческими мифами. Они для меня казались удивительными приключениями, которые впечатляли, будили фантазии и размышления. «Какие же люди были в древние века? – думала я. – Они были трудяги и любили красоту».
Как-то ко мне пришла подруга. Мы сели играть на пианино, и она заметила эту статуэтку.
– Что это за богиня? – спросила она.
– Это просто греческая девушка, – сказала я.
– Она из музея?
– Нет же, купили.
– Я такие видела в музее. Только ещё без головы.
– В музее очень серьёзные исторические вещи, а это отлил из гипса один талантливый художник и поставил печати. Вот, видишь?
– Где только такой художник? Это очень дорогая вещь. А ты так легко о ней говоришь.
– Ладно, поставь, пусть стоит.
Моё взросление было связано с любовью к музыке, прежде всего к классике, и живописи. Я рисовала, играла на фортепиано, читала книги и училась. Но моя мечта стать пианисткой не осуществилась. Я была в отчаянии. Почему? Ведь я была отличницей. Кто так сурово судит? Помню тот день, когда мне выдали документы из приёмной
