они принадлежат.
Доказывая, что нам следует признать реальность универсалий, реалисты обращаются к таким явлениям, как субъектно-предикатный дискурс и абстрактная референция. Они заявляют, что если мы не постулируем универсалии в качестве референтов предикативных выражений, то невозможно объяснить, как могут быть истинными субъектно-предикатные предложения, и утверждают, что истинность предложений, содержащих абстрактные референциальные термины, можно объяснить, лишь признав универсалии вещами, определяемыми этими терминами.
Реалисты, однако, часто расходятся во мнениях, когда речь заходит об универсальности их рассуждений о предикации и абстрактной референции. Например, некоторые реалисты отрицают, что их определение предикации применимо к предложениям, в которых используется термин «экземплификация». Другие настаивают, что оно применимо лишь к самым простым или неопределенным предикатам либо абстрактным терминам. Более того, некоторые реалисты придерживаются мнения, что универсалии соответствуют лишь предикатам, являющимся истинными в отношении существующих в действительности объектов, тогда как другие убеждены, что возможны как экземплифицированные, так и неэкземплифицированные свойства, виды и отношения.
Реализм и номинализм
Есть разные способы классификации объектов, о которых мы думаем и говорим. Можно разделить их по цвету, и тогда у нас будут предметы красные, желтые и синие. Можно – по форме, и тогда у нас будут предметы треугольные, круглые и квадратные. Можно – по биологическим видам, и тогда перед нами окажутся слоны, дубы и инфузории-туфельки. То, к какому роду классификации мы прибегаем в этих случаях, является существенным компонентом нашего опыта познания мира. Практически ничего нельзя помыслить или сказать, не прибегая к подобным способам систематизации: без них почти (если не вовсе) невозможно получение опыта. Мало кто будет возражать против того, что некоторые из применяемых нами способов классификации объектов отражают наши интересы, цели и ценности, и лишь немногие станут отрицать, что зачастую наши способы классификации определяются самими объектами[11]. Дело не в том, что мы волюнтаристски решили называть одни вещи треугольными, другие – круглыми, а третьи – квадратными: они таковы и есть. Равным образом существование слонов, дубов и инфузорий не является следствием процесса человеческого мышления или применения языка. Они возникли сами по себе, и наши язык и мышление отражают эти уже имеющиеся факты.
Итак, между вещами есть объективно существующие сходства. Еще до классификации знакомые нам из повседневного опыта предметы обладают одинаковыми характеристиками, признаками или атрибутами. Это не тезис, сформулированный в рамках какой-либо метафизической теории, а, напротив, дофилософский трюизм; однако он ложится в основу важных философских размышлений. В самом деле, вопрос, восходящий к истокам метафизики, таков: существует ли какое-либо универсальное объяснение того дофилософского
Исключение из этого правила составят, конечно же, сторонники теории концептуальных схем, о которых мы говорили во введении.
