какое-то время.
На улице вторая половина дня, время в запасе есть, настроение не падает, и он начинает понимать, что его план не сработал, тогда снова достаёт свою бумажку и очень выразительно зачёркивает удвоенную сумму, показывая всем своим видом, что согласен на начальные условия. Хотя мы «просто не поняли, что и сразу он это имел в виду, что оговаривал стоимость с каждого человека, а нас двое». С огромным трудом мы поняли его объяснения. Но с ним ехать уже не хотелось даже бесплатно. Да и не в деньгах дело, договор есть договор. Я ему и говорю:
– Вот, брат, понимаешь ты меня или нет, может, поймёшь, но теперь я с тобой ни за что не поеду, буду здесь жить, на дороге, а ты останешься без работы, потому что я в отпуске и мне неважно, а для тебя время – деньги.
И тут как гром среди ясного неба – он отвечает на чистом русском:
– Да ладно, не прав я, конечно, заработать хотел, не думал, что вы такие упрямые окажетесь. Потерял действительно много. Поехали хоть за половину. Мне уже точно никого не найти. В аэропорт меня больше сегодня не пустят.
Но мы действительно оказались очень упрямыми, дождались, пока он уйдёт и спокойно доехали, куда нам было надо и как раз за половину той самой цены, что он просил изначально.
Служить бы рад…
Я знал точно – не служить мне. Не потому, что много денег, или родственники в министерстве, просто профессия очень редкая. Такой больше нет.
Поэтому, когда получил повестку в военкомат, был удивлён очень.
В институте была военная кафедра, и когда по окончании нам присваивали лейтенантов, военрук так и сказал:
– Повезло же вам, архаровцы, пока вы учились, прогресс стер вашу профессию из вооружённых сил, не скажу, что время с вами потеряно зря, представление об армии вы теперь имеете, но призывать вас даже на сутки смысла нет, разве что траншеи копать, но вы теперь офицеры, значит, и для этого не годитесь.
Те три подводные лодки, на которые вас обучали, стоят на вечном приколе, новых таких не строили, а на современные вас не обучали, поэтому поздравляю с окончанием. И, главное, с вашей мечтой – не призовут вас ни на день, ни на год, ни тем более на три, что было бы вполне вероятно, сохранись ваша специальность.
Говорил он это не в институте, а на банкете, что мы устроили в честь такого замечательного поворота события, о котором и не подозревали всё время обучения.
А тут повестка! Да ещё под расписку! Удивлён был очень.
Уверенность в полной свободе, вселённая военруком, жила весь год, и планов оторваться от гражданской жизни не было, я их даже и не допускал. А тут повестка: «Явиться для прохождения медицинской комиссии». Значит явно служить. Вот те на. А мне справка понадобилась на загранпаспорт из военкомата. Какая теперь справка? Отдыхать придется в армии. Грустно, грустно.
Военком оказался подполковником, табличка на двери кабинета расшифровывала только фамилию с инициалами.
