же взятки. Или адвоката, который на суде будет защищать того же завмага и того же зубника. И неработающую фифочку-маму, которая сидит дома и занимается только ребёнком. Хочешь, Абрамчик, курочку, – пожалуйста, тебе курочка! Хочешь яички, – пожалуйста, яички! Хочешь икру красную – пожалуйста! Чёрную – пожалуйста! Мамаша бегает за сыночком, за мамашей бегает молодой Хаймович с мясокомбината, приносит ворованную вырезку, балыки… На таком питании, товарищи, у любого недоумка заработают мозги.
А что мы имеем в семье титульной нации, товарищи? В семье титульной нации мы имеем работягу-отца и выработанную маму, питающихся прошлогодней картошкой и гнилой капустой. И когда у матери рождается младенец, она кормит его молоком, нагулянном на гнилой капусте и прошлогодней картошке. Младенец подрастает, и сам начинает питаться прошлогодней картошкой и гнилой капустой. А потом рождает своего ребёночка, и этот ребёночек… Так что ещё раз. Не нужно путать божий дар – с яичницей. В шахматы они хорошо играют? Так недавно его армянин обыграл (очевидно, имелся в виду матч между Ботвинником и Петросяном)!
В Брюсселе сейчас проходит сионистский шабаш. Вражеские голоса твердят, будто советское государство притесняет евреев, и даже ввело запреты на профессии для ихней нации. Будто бы имеются ограничения на поступление в вузы. Что можно на это сказать, товарищи? Численность лиц еврейской национальности, проживающих на территории СССР, составляет 0,25 % от всего населения страны. То есть, на одного еврея приходится 400 неевреев. А ну, Казачинер, возьмите 0,25 процента от числа 137!».
И наш Изя Казачинер, не задумываясь, выдаёт: «Получается ноль целых три тысячи четыреста двадцать пять десятитысячных».
«Правильно, Казачинер. Три тысячи четыреста двадцать пять десятитысячных чего?».
«Ноль целых три тысячи четыреста двадцать пять десятитысячных еврея, Иван Андрианович!».
«Умница, Казачинер. Мы видим, яичница пошла вам на пользу. Итак, на 137 студентов, находящихся в этой аудитории, должно приходиться 0,3425 еврея. Округлим эту цифру, товарищи. Получается ноль евреев или, как максимум, один. У нас же их – не один, а в семь раз больше. Я не собираюсь быть голословным, товарищи! Сейчас они докажут нам всё сами».
Профессор снова берёт журнал посещаемости:
– Итак, номер один… товарищ Зильберштейн… Встаньте, пусть на вас посмотрят товарищи.
Студент группы ГЭТВ-3 («Городской Электрический Транспорт», вечернее отделение, 3-й курс) Марик Зильберштейн поднимается с места.
– Ммг, Зильберштейн… Если не ошибаюсь, Марк Борисович, – продолжает лекцию о коммунизме Иван Андрианович. – Расскажите, как притесняют лично вас. Как не приняли вас в вуз, в группу ГЭТВ-3, студентом которой вы в настоящее время являетесь. Рассказывайте, не стесняйтесь, мы вас внимательно слушаем.
– Меня никто не притесняет, – потупив очи долу, говорит Марик.
– А
