поэт, твори!
И тут Тер-Тычников, вместо того чтобы сказать «спасибо» за оказанное доверие и обещанное материальное вознаграждение, полез в бутылку. И заявил, что он не какой-нибудь рифмоплёт, а поэт милостью божьей. И его сфера – это любовная лирика, окрашенная болью познаний. А «клепать всякие там речёвки» он не собирается.
Мясотуров настаивать не стал. Заказ на речёвки отдал в «Спилку письменников». И там за него ухватился тот самый совпис Револьский.
Револьский сочинил, бабульки срубил и купил на них торшер в гостиную и 2 запаски для «Запорожца».
Новый Год на носу.
В вестибюле приказ вывешивают: «В связи с ростом деловой и технической квалификации установить новые должностные оклады…»
Фамилий много, Тер-Тычникова нет.
Через год – опять Новый Год.
А ещё через год – снова.
И каждый раз – приказы, и каждый раз Тер-Тычникову – ни копья прибавки.
И вот записывается поэт на приём к товарищу Мясотурову и говорит:
– Я разработал то-то, изобрёл то-то и то-то. Экономэффект – выше крыши, можете справиться у товарища Иванова из патентного бюро. А вы мне за это даже пятёрки не накинули. Как прикажете такое понимать?
Тут начальник (культурно воспитанный был человек!) сражает поэта его же оружием. Поэтом, мол, можешь ты не быть, но гражданином быть обязан. И что в ответственные будни обязан быть с народом вместе, и от общественных заданий не отрекаться никогда. И вообще, специалисты «по любовной лирике и болям познаний» доменному отделу нужны, как зайцу стоп-сигнал. И как на инженера, мол, на Тер-Тычникова всерьёз никто не смотрит. Так что о повышении – он пусть и не мечтает.
Ну, думает старший инженер, ничего. Получу я свою пятёрку. Не мытьём – так катаньем.
И с самыми благими намереньями приглашает начальника к себе домой – отметить День Металлурга. А поскольку для Тер-Тычникова, как и для многих, не было секретом, что Мясотуров – не дурак выпить (а выпить – тот был очень большой не дурак!), то наш поэт набрал водки аж семь пузырей.
А жена у поэта была необыкновенно красивая, прямо куколка. Губки бантиком, бровки пташечкой. Голосок, как звонкий бубен. Мужа очень любила, все дороги забегала.
Короче, после работы привёл поэт начальника к себе на квартиру. А там уже всё – на мази. Холодец, оливье, яблочки мочёные, духи, причёска, декольте. Попробуй сказать такой барби: «Не прибавлю я вашему мужу пятёрку!»…
Как там у них всё в точности происходило, никто не знает. Тайна за семью пузырями.
Выпили, конечно, от души, – в полном смысле этого крылатого слова.
А на следующее утро – звонит поэт в отдел кадров. Просит оформить отгул.
Мясотурова – тоже на работе нет. День нет, два, три…
Сестра начальника (неженатый был) все больницы, все морги оббегала. В милицию обратилась. Вызвали поэта с женой к следователю. Вы, мол, последние, кто его видел. Куда он мог деться?
Молчат. Не знают,
