Невиданные деликатесы родители растягивали на всю зиму. Этому способствовали Феня и Таня: они сала не ели. Вслед за Феней Таня повторяла: «Добрые люди сала не едят». К моему удивлению, этого завета она придерживалась много лет, а мне сало понравилось сразу и навсегда, как и мамалыга.
На просторном участке, лежа в траве, было интересно наблюдать за облаками, очертания которых непрерывно меняли свои причудливые формы. То высоко, то низко, в зависимости от погоды, носились стаи ласточек и стрижей, а в поднебесье парили степные коршуны, стремительно бросавшиеся на беззаботных цыплят. Вечерами в воздухе носились летучие мыши, которые вцеплялись в белые тряпки, если ими размахивать на шестах. Наконец, за штакетником в придорожной канаве с таянием снега бурлил ручей, и на нем я строил свои днепрогэсы. А из грязи вылавливал бесконечное множество стреляных гильз и пуль винтовок-пулеметов гражданской войны. Они служили средством обмена с приятелями.
Ко мне приходил Миша со своим братом и приносил изловленных в степи зверушек: сусликов, ежей, ужей, стремясь получить за них деньги. Изредка заглядывала прежняя соседка Лиза. Она училась классом младше. Появились и новые приятели. Подружился с тремя братьями Коваленко – старше, ровня и младше меня, которые жили в доме почти напротив нашей мазанки на улице Маркса. Мы находили немало общих занятий. Тропинкой через запущенный сад и кусты проходили на соседний майдан, превращенный в стадион. На нем проводились первые в станице футбольные матчи, а в остальное время можно было в компании гонять мяч, осваивать правила игры.
Однажды старший из Коваленок – Володя, когда его мать и братья работали в своем огороде, привел меня в комнату отца – начальника политотдела МТС и достал из ящика стола настоящий маузер (К-96). Мы его рассмотрели, а затем он навел ствол на стоявшие на шкафу банки с вареньем и нажал на спуск. От выстрела осколки банок и варенье разлетелись по стене и потолку. Володя не ожидал этого, испугался, бросил маузер и выпрыгнул в открытое окно, а в дверь вбежала его мать. Ей было ясно, что я ничего не знал о маузере и не стрелял, так что ничего объяснять не пришлось.
Этот инцидент не омрачил нашей дружбы. Скоро Володя сказал, что его отец возьмет нас двоих в свою поездку на пасеку на автомашине. Выехали утром на длинной черной иностранной автомашине с откинутым верхом. Впереди сидели его отец и шофер. Мы поместились рядом с двумя служащими на заднем сидении. В другой такой же машине ехали тоже важные люди.
Это была моя первая поездка на легковом автомобиле. Машины мчались по степной дороге, обдавая друг друга пылью. А на пасеке нас уже ждали. Приехавшие начальники пошли осматривать пасеку, а сухонький старичок-пасечник со словами: «Яки ж гарни хлопци», усадил нас за стоявший рядом с его будкой стол и угостил медом. Перед каждым поставил полную миску меда с большой деревянной ложкой. Мед был очень вкусным, но больше двух ложек его не проглотить. Пасечник, объяснив, что хлеба и воды нет, дал нам по небольшому кусочку хлеба
