пуля! – говорит на прощание мне автослесарь.
Я только киваю, мол, знаю.
Они знают о каждом моем шаге! Как можно так жить?
Только иногда, забравшись в географический центр какой-нибудь дикой пустыни, скажем, Гоби или Сахары, думаю я, мы с Юлей можем чувствовать себя в безопасности…
Можем?..
– Какие у этого… желтые зубы! – говорит Юля. – А глаза – голубые…
Итак: 17:37! Все сходится: общая сумма цифр – 9. Как я и предполагал…
К счастью и сегодня дождь льет как из ведра.
– Слушай, – говорит Юлия, – такой ливень!..
Я киваю: да, ливень. Вот и повод для долгого разговора.
– Ты обещал рассказать о своих, о Тае, о Нате и ее пупке, об Инне с ее смелыми ногами, о Насте, о Пенелопе с ее родинкой у левого ушка… О Тине, о…
– Тебе это интересно?
– Но они все роботы, твои клоны – на одно лицо… Как ты их различаешь?
– Что ты, что ты!.. Они все, – убеждаю я Юлю, – очень разные, замечательные и очень живые, они просто… Ну, знаешь!..
– Представляю себе…
– Вот видишь!.. Что же касается их имен…
– Да, как?! Как ты их отличаешь?
– Хм! Ну, просто! По именам!
– По именам?! Да, действительно… Но они ведь все…
с «ТЫ» начинается каждое нестерпимо и щемяще долгое утро…
утрою старания, устрою тебе сладчайшую из мук – не касаться…
не касается нас часов старательных тиканье когда я в твоих руках…
ах-аю, неприрученная, прикусываю губы дольку до брызгающего алого…
Гоу-гоу! знаешь, а ты непрост…
А ты – проста?! Ей, видите ли, нужна конкретика!
Это какое-то наваждение – Тинн… «с… „Т“ начинается…».
Что же касается их имен, то мне ведь достаточно различать только камни, которые они кладут в основание Пирамиды. Да, только камни… Принадлежность к расе или нации здесь не имеет значения. И никакие имена не нужны!
– Македонский и Сократ – греки, – говорит Юлия, – Цезарь – римлянин, Лео – итальянец, Наполеон – француз, Эйнштейн – еврей, Ленин – русский, Коперник – поляк, Папа Римский – немец…
– Ты забыла Эхнатона и Нефертити, Клеопатру…
– Да, и они! Египтяне!.. Как они понимали друг друга?
– Как мы с тобой.
– Они разговаривали на эсперанто?
– Они не знали, что они греки, римляне и евреи, и говорили на…
– На английском?
– И на английском.
– Какой же язык был для них всех родным?
– Язык мира и язык любви.
– Но они так и не смогли договориться!
– Не смогли… Когда стали говорить языком войны.
– Да, интересно, – говорит Лена, – весело тебе было. А что Тина, вы её, так сказать, тоже пришпилили?
