посмотрела на меня так, словно я стал преградой на ее пути в церковь.
– Гермес Трисмегист, – тихо проговорил Юра.
Все слышали. И промолчали.
Сегодня известно, что Ной, пускаясь на ковчеге в свое спасительное плавание по волнам Мирового потопа, прихватил с собой и останки Адама. И теперь эти останки (его ребро, крохотный обломок кости, который мы еще не успели идентифицировать), с огромным трудом добытые той памятной экспедицией к Ноеву ковчегу, что до сих пор покоится на склоне Арарата, эти самые его останки, хотя и были в наших руках, я не решался пустить их в дело. Геном Адама был перенесен в стволовые клетки, жизнеспособностью которых Юра не мог нарадоваться.
– Не зря Бог все-таки создал Адама по своему образу и подобию: клетки светятся божественным светом! Их просто распирает от счастья! – восторгалась Ксения. – Начнем?
Но внутренний голос проорал мне: «стоп!», и я не двинулся с места. Почему? Я даже не пытаюсь искать ответ на этот вопрос. Может быть, потому, что в каждом человеке, жившем и все еще живущем на этой Земле, есть частичка того Адама, нашего пра-пра-пра-родителя, и Адама, и Евы. Все мы из одного яйца, одной красной человеческой крови и кровь эта священна. Честно признаться – я просто не решался нарушить существующий все эти миллионнолетия порядок вещей. Жора с Юрой тоже были на моей стороне.
– Тогда кто-то из шумерийцев, – произнесла Нана, истолковав мое молчание, как похороны Адама, – Гильгамеш, или кто там еще? Если вам не нравится Хаммурапи.
И снова никто не откликнулся на ее призыв.
Мы шли уже по пятому кругу.
– Тину же, – говорит Лена, – взяли бы Тину!
Я только улыбнулся.
– Вы что ж, боитесь Адама, трусите?! – воскликнула Анаис.
Смешно было это слышать: никакого страха мы давно не испытывали. Мы просто перестали бояться.
– Для Адама у нас есть только кусок буро-рыжей глины, – заявила Николь, – из него ничего не получится.
– De nihilo nihil (Из ничего – ничто, лат.), – с ухмылочкой буркнул Вит и добавил: – le mort saisit le vif (Мертвый хватает живого, фр.).
Что касается клонирования Адама или Иисуса, интуитивно мы понимали: сюда нельзя. Пока нельзя. До тех пор, пока у нас не появится уверенность в том, что риск наш будет оправдан.
– Риск? – спрашивает Лена.
– Смелость здесь была неуместна.
– Гермес Трисмегист, – повторил Юра.
Все слышали и снова промолчали. Жора спросил:
– Кто такой этот твой Трисмегист?
Юра, улыбнулся и не сказал ни слова. Он не понимал, зачем Жора о нём спрашивает. Ведь Жора просто бредил Трисмегистом! Трисмегистом и Тиной! Он иногда даже путал их.
– Как же их можно спутать? – спрашивает Лена.
– Их-то? Запросто! Они же как две капли…
– Рыжие? – спрашивает Лена. – Волосатые?..
– Как две капли, – говорю я.
Лена только улыбается.
– С Тиной он как-нибудь сочетается? – зачем-то еще раз спросил
