вам же лечиться нужно еще, друг мой! И как только государь-то позволил? Наши дела и потерпеть могли бы. Недели три-четыре вряд ли что-то решили бы.
– Это Сормово денек-другой вполне потерпит. Что же до всех этих дел, полагаю, Вы ошибаетесь, любезный Всеволод Федорович. А если и нет, то лучше подстраховаться, чем потом локотки кусать. Le temps perdu ne se rattrape jamais4. Так что, как мы решили тогда, что вдвоем им противостоять проще будет, так тому и быть. Не возражаете, mon amiral?5
Да, и неужели вы подумали, что я, уже уговорившись с вами обо всем, мог бы по-иному поступить? В конце концов, случившееся с вами пустячное дельце мало чем по существу отличается от очередной внезапной вводной вышестоящего начальства. Вроде тех, что нам на штабных играх во Владивостоке подкидывали, не так ли? Правда, начальство в данном случае было самое наивысшее. С Господом-то особо не поспоришь… – Григорович сдержанно усмехнулся. – Свистопляска с Вильгельмом и вокруг Вильгельма нам планы куда больше попутала. К тому же я уже довольно сносно себя чувствую.
Пока вы с варяжцами толковали, государя и докторов я сумел убедить, что до Рузаевки или даже до Казани, вполне могу сопроводить вас, поскольку полных и окончательных указаний по инспекции заводов на Волге, прежде всего в Нижнем Новгороде, которых от вас с нетерпением жду, я пока не получил. А сделать им смотр нужно обязательно в свете идеи с Холландом… Одним словом, самую малость обмолвился я о наших задумках. Вы уж извините.
– Иван Константинович, спасибо, мой дорогой! Вы мне простите, ради бога, что ваша встреча с родными пока отложилась, но сделали вы все правильно. И сам я беспокоился на тот же предмет: все-таки одному против Шпица переть – это пострашнее, чем против Камимуры. – Петрович рассмеялся, крепко пожимая руку вице-адмирала. – В Нижний тогда из Казани поезжайте, посмотрите, кто на что годен из заводчиков. По-суворовски к волгарям нашим явитесь: как снег на голову, чтоб никаких потемкинских деревень подготовить не успели. И поблагодарить сормовичей, опять же, надо. Вы сами видели, что главный груз по подъему на сносный уровень судоремонта во Владивостоке нижегородцы на своих плечах вынесли. И с собой кого-нибудь из молодежи нашей возьмите… Так, значит, государь не возражал?
– Нет. Тем более что я ему поведал занимательную историю лодки Губэ, что у меня на шканцах в Артур прибыла. И про двигатели, и про всю мороку с газолином. Ну и про тот славный, отчаянный выход Власьева с Дудоровым6. Как жаль, что они промахнулись тогда. Хоть я и понимаю после наших с вами обсуждений, что на будущее нам их успех, скорее, противопоказан был. Но все-таки чертовски хотелось…
– Все-таки что ни делается, то и к лучшему. В этот раз, во всяком случае. Достойные славных дел награды оба получили. И все, кому надо, знают теперь, какое грозное оружие в ближайшие десятилетия может и должен получить наш флот. Обязательно получит! А те, кому не надо, не знают. Что тоже есть хорошо.
Пригревшись под теплым плюшевым пледом в уютном кресле, занятый своими мыслями,
