в глаза, но и оглядываться по сторонам также не следует. Наиболее уместно направлять взгляд на уровень его груди, если ты стоишь, и на нижнюю ступень престола, если кланяешься. Обращай особое внимание на Эфес – священный кинжал на поясе владыки. Пальцы Адриана на рукояти кинжала означают большую важность произносимых слов; клинок, выдвинутый из ножен на дюйм, – обвинение либо жесткая форма приказания.
Это девушка знала из книг, как и то, что священный Эфес полностью покидает ножны лишь в двух случаях: при коронации владыки и по случаю получения человечеством Божественного Дара. Таким образом, острие Эфеса показывается на свет меньше десяти раз в столетие.
– И еще, – добавила графиня, скрывая ладони в горностаевую муфту, – женщины Дома Нортвуд пользуются правом прятать руки в присутствии императора. Голая ладонь, таким образом, означает отказ от привилегии, стало быть, заискивание перед владыкой. Мы же пришли не просить, а сообщить важное известие и даже предупредить об опасности, потому будет лучше подчеркнуть наш ранг. Все время держи ладони в муфте.
Мира охотно последовала примеру графини. Она мерзла в своем роскошном платье с открытыми ключицами, локтями и щиколотками. Массивные каменные стены дворца излучали прохладу, а от волнения становилось еще более зябко. Она поправила накидку на плечах, стараясь поплотнее укутаться в пух. Леди Сибил тут же одернула ее:
– Плечи не прячь. Мерзнешь – терпи. Будешь кутаться – покажешься хворой и жалкой.
Девушке вспомнились слова графа Элиаса Нортвуда: «Владыка Адриан тебя вовсе не заметит». Хорошо бы, чтобы так и вышло. Условности, строжайший этикет, писаные и неписаные правила… Она прекрасно все запомнила и была уверена, что не допустит ошибки, но все же робела. Испытание… Никогда прежде она не проходила испытаний, никогда ее судьба не зависела от воли, от прихоти незнакомого человека. Лучше бы Адриан не заметил ее.
Раздался тройной стук в дверь изнутри, стражники тут же распахнули ее. В проеме показался церемониймейстер и указал на женщин посохом. Леди Сибил смерила его презрительным взглядом, но этим и ограничилась. Наглец прекрасно выбрал время, чтобы показать свое мнимое превосходство: графиня не станет вступать в перепалку, когда ее ожидает сам владыка. Она степенно приблизилась к двери, Мира следовала за нею, отставая на шаг. Церемониймейстер крутанулся на каблуках перед носом Сибил, стукнул посохом об пол и доложил:
– Сибил Дорина Дениза рода Сьюзен, графиня Нортвуд. Глория Сибил Дорина рода Сьюзен, леди Нортвуд.
Юная леди столь старательно не смотрела в глаза владыке, что сперва почти не разглядела его. Правитель Единой Империи представился ей ярким ультрамариново-алым пятном на мраморном возвышении у дальней стены зала. Она смотрела на пол: он был покрыт великолепным лакированным паркетом, инкрустированным темным деревом, перламутром и бронзой. Узоры сплетались в витиеватый причудливый орнамент и образовывали
