в войске, если кто синел, то его не выгоняли – нечего мор по округе разносить. Сажали в глухой фургон и держали там, пока помрет или очухается. А могли и поджечь…
– Звери! – бросил маляр.
– Это я к тому, хозяин, что выгнать – не так уж и плохо.
– Он и так дрожит от холода, а под дождем и вовсе околеет!
– Велика разница – днем раньше, днем позже.
Доксет прав, думал Хармон: померзнуть под дождиком – не худшая участь для хворого. Случаются с ними штуки и пострашнее. Пожалуй, если выгнать деда с внуком, то найдется чем успокоить совесть. Но есть еще одно рассуждение, которое все усложняет. Эти двое провели неделю в обозе Хармона. Значит, могут быть и другие, в ком поселился мор. Выгнать маляров-то можно, но как быть с остальными? Как узнать, кто здоров, а кто уже ходячий покойник? Эх, потянул меня Темный Идо в эту Излучину!..
Неожиданно заговорила Полли:
– Одумайтесь! Вчера малыш был здоров, и утром тоже. Не дрожал, не синел – все путем. А сейчас, внезапно, все скопом навалилось. Разве мор растет так быстро? Он намок и простудился, вот и все!
– С чего это ты так уверена?
– Я видела, как умирают от сизого мора. И вы видели, только вам от страха память отшибло!
– Ишь, какая разумница! Если уверена, то докажи!
– И докажу.
Полли обошла Снайпа, встала рядом с малышом, потрепала по волосам:
– Не бойся, все будет хорошо.
На сердце у Хармона странным образом потеплело. Полли до того была уверена в своей правде, что и у торговца зародилась надежда. Если Маляренок всего лишь простужен, то это будет чудесным исходом, просто-таки сказочным! Сразу всем волнениям конец! Дождаться бы утра – и все станет ясно.
Но на других спутников поступок Полли не произвел впечатления.
– Ну и дура, – сказал Снайп. – Теперь и тебя нужно выгнать.
– Да! Пусть все втроем убираются!
– Гоните хворых!
Вперед вышел Джоакин.
– Кончайте представление. Никто никуда не пойдет. Все спать.
– Раскомандовался! – прошипела старуха Мэй. – Дурак молодой, ничего не смыслишь!
Луиза и Вихорь, и остальные ракрыли рты. Джоакин выхватил меч и со стуком вогнал в дощатый пол перед собой.
– Я сказал: идите спать.
Все затихли, даже Снайп опешил, опустил топор.
– Я вот подумал… – осторожно вмешался Хармон. – Пожалуй, что Джоакин прав. Подождем до утра, а там посмотрим. Если у мальца простуда, так утром все станет понятно.
Стал любимый день ко дню хмурый и тревожный.
Стал ночами уходить тихо, осторожно.
Как-то вышла вслед за ним – смотрит на Звезду.
Повернулся, как не свой, говорит: «Уйду!»
Говорит: «В той стороне, где Звезда сияет,
Ждет меня моя любовь, ждет меня другая».
Говорит:
