добычу полными кружками эля, обычно кабана зажаривали целиком на вертеле и подавали на стол, даже не разрезав на куски, охотники пускались в долгие рассказы о прежних своих подвигах, в которых фигурировали и олени, и лоси, и множество другой дичи, добытой ими в разное время.
Иногда охотились и с ловчими птицами. У лорда Доннегана было несколько прирученных ястребов. Тогда добычей чаще всего становились зайцы. Бертрам иногда думал, что вместо охоты он с удовольствием посидел бы с удочкой у реки. Но поездка на реку занимала не меньше часа, считая в оба конца, а свободных часов у него было не так уж и много. Можно было, конечно, поудить и в пруду возле замка, но там водились только лягушки и мелкая рыба, совершенно не достойная внимания. К тому же вскоре ему стало и вовсе не до развлечений.
Однажды утром Бертрама раньше обычного разбудил пронзительный звук рожка. Он быстро вскочил с постели и спустился вниз по винтовой лестнице в большой зал, где застал обоих лордов. С ними были Кенн и слуга Уван, возившийся возле очага. Лица благородных воинов казались встревоженными. В коротких словах лорд Доннеган сообщил, что к воротам замка прискакал на взмыленной лошади гонец. Это он трубил в рожок, чтобы открыли ворота. Пока лорд Доннеган говорил, в зал вбежал пожилой воин, державший в руках какой-то свиток. Он запыхался, но всё-таки поклонился своему начальнику и протянул свиток. Лорд Доннеган взял свиток, развернул и долго рассматривал, шевеля губами. Видимо чтение давалось ему с трудом. Однако можно было заметить, что по мере того как он разбирал послание, лицо его становилось всё мрачнее и мрачнее.
– Что-то случилось? – Спросил лорд Кинмаллох.
– Случилось то, чего я, признаюсь, не ожидал, – отвечал лорд Доннеган. – Это послание моего соседа Лутрина из Дунн-Мортана, которого ты наверняка знаешь. Бедняга, похоже, так и не научился писать, должно быть, кто-то другой водил тут пером, да так, что даже я едва могу разобрать…
– В том нет ничего удивительного, – с усмешкой сказал лорд Кинмаллох, – ведь и мне легче сразиться с тремя киннтарцами и четырьмя романцами, которые, понятно, уступят киннтарцам во всём, чем написать даже собственное имя.
– Однако, дорогой друг, теперь не до шуток, – прервал его лорд Доннеган. – Как я могу заключить из этого послания, Калдер не оставляет попыток разыскать тебя. И это ещё не всё…
– Неужто он узнал, что я нашёл приют в твоём доме, и обратил свой гнев на тебя?
– Обо мне тут ни слова, однако Лутрин сообщает, что люди Калдера пару недель назад напали ночью на замок Дунн-Брохан, что в Фойвехе, и сожгли все окрестные деревни. Не разберу, что тут ещё, уж очень коряво написано, да только, помнится, это замок твоих родственников…
– Верно, и близких родственников, – с тревогой в голосе проговорил лорд Кинмаллох. – Сестра моего отца вышла за этого Брохана из Фойвеха.
