продолжать работать в приюте, где она начала уже делать успехи как помощник преподавателя и санитарка, она, наконец, сможет расплатиться с миссис Слай. И, возможно, увезёт от сюда тётю. В приюте ей уже целый год говорили, что все знания, какие могли дать, ей были даны. И пора бы уже самой отдавать долг обществу. Ей предлагали работу служанки, санитарки, а директор даже говорил о том, что она может преподавать в младших классах. Кейт попробовала. И вот уже год как она получает весьма скромную зарплату девочки на побегушках. Есть ещё слабая надежда на стабильный заработок постоянного преподавателя. Значит, если Кейт согласится сейчас, то, возможно, через год-другой она и её тётя выберутся от сюда. Только вот о браке Кейт придётся забыть. Недевственная невеста никому не нужна. Даже, вернее, особенно самому развращённому мужчине.
– Ну? Что надумала? – ухмыляясь, спросила миссис Слай.
– Я вижу, у меня нет выхода.
– Не драматизируй, – Миссис Слай похлопала её по руке. Кейт дёрнулась от отвращения. – Ты совершенно права – выхода у тебя нет, – Злобно сказала миссис Слай, заметив её движение.
– Я согласна.
– Старик будет доволен. Ты, наверное, будешь последней девочкой, – двусмысленно сказала миссис Слай. И, не дав Кейт уточнить, на что она намекала, миссис Слай махнула рукой: маленький ключик упал к ногам Кейт. – Номер двенадцать сегодня, в десять вечера.
Глава вторая
Выходя из комнаты миссис Слай, Кейт в изнеможении опёрлась спиной о стену рядом. Снова в её голове прозвучал приговор: нет выхода. Итак, благодаря порокам своей тётки, она просто обязана стать жертвой. Кейт тихонько застонала. Ведь после этого никто не захочет взять её замуж. На слова, что она пребывала в доме терпимости (всё равно, никто не поверит, что она тут не работала, если начнут чесаться языки), можно было раньше предъявить свою невинность как доказательство лжи сплетников. Мало ли похожих людей на земле? Настоящего же её имени тут никто не знает. А девственница не может обслуживать клиентов и оставаться девственной. Да, обследование перед помолвкой или свадьбой было бы унизительно и позорно. Но это обеспечило бы ей спокойную жизнь в будущем. Хотя, если начнутся сплетни про неё, то на неё как на невесту никто вообще не посмотрит. Особенно сейчас, когда, благодаря королеве Виктории, семейные ценности стали притчей во языцех. Целомудрие превозносилось до небес, порок осуждался, а публичные дома росли, как грибы – людей не переделаешь. Сколько ни говори о нравственности, тело требует своё. А, вспоминая семейную жизнь своих отца и матери, глядя на лицемерие клиентов, которые здесь получают то, что не даёт дома жена или что они сами не осмеливаются ей предложить, Кейт уже не знала, так ли хорошо – стремиться замуж. В любовь она перестала верить ещё тогда, когда отец привёз её сюда. А постоянные наблюдения за жизнью клиентов и проституток убедили её, что эта самая
