же не против? – мурлычет она мне на ухо, и готов поклясться, что отчетливо различаю в ее шепоте хитрые нотки. Маленькая медноволосая бестия, она задумала подразнить меня? Ей это отлично удается, потому что от этой ее близости, от ее шоколадного запаха, окутавшего меня со всех сторон, я практически теряю голову. Я замираю и сижу неподвижно, боясь спугнуть ее, весь очарованный, только слегка поворачиваю голову, чтобы коснуться губами шелковистых темно-рыжих волос. К сожалению, волшебство не длится долго – твердый подлокотник между креслами, очевидно, мешает Рите, впиваясь ей под ребра, поэтому через несколько минут она, чуть слышно вздохнув, выпрямляется. С одной стороны, я разочарован, с другой – невероятно счастлив.
До конца сеанса Рита больше не смотрит в мою сторону, а я продолжаю наслаждаться видом ее красивого профиля. Когда фильм заканчивается и в зале загорается свет, Мишка, за все время ни разу не оторвавший взгляда от экрана, потягивается и с донельзя довольным видом поворачивается к нам.
– Ну что, как вам?
– Мне понравилось, – говорю я честно. Потому что мне и правда понравилось.
– Да, мне тоже, – негромко говорит Рита. Я быстро взглядываю на нее. Щечки у нее чуть порозовели, но в целом лицо абсолютно спокойно, и я до конца не понимаю, о чем именно она говорит. Надеюсь, что не о фильме – ну, или хотя бы не только о нем.
Мы выходим из кинозала и останавливаемся в коридоре. Рита что-то печатает в телефоне с нахмуренным видом.
– Куда двинем? – спрашивает Мишка, наблюдая за тем, как по коридору течет людской поток. Часть зрителей выходит из зала, где только что были мы, часть, напротив, только пришла на свой сеанс. Сквозь гул голосов и шаги изредка прорываются звонкие детские голоса, требующие маму или папу что-то купить. Очевидно, скоро начнется какой-то мультик.
– Мне все равно, – я пожимаю плечами. Уроки на завтра я сделал еще на выходных, в гараж к Лео сегодня не иду, на работу тоже – а значит, могу гулять сколько захочу. Ну или пока родители обо мне не вспомнят и не пожелают лицезреть дома.
– Ритусь? – друг переводит глаза на сестру, которая как раз в этот момент заканчивает набирать текст на телефоне и убирает его в карман. Ее нахмуренные брови разглаживаются, когда она отводит взгляд от экрана, лицо смягчается. Кто там что ей пишет? Ревность снова поднимает во мне голову и ядовитой змеей кусает в сердце. Может, этот чертов денди? Сегодня, когда он схватил ее за руку возле столовой и утащил в сторону, мне хотелось подвесить его вниз головой и…
– Ритусь? – повторяет Мишка, и я не успеваю додумать мысль. – Ты как? С нами?
– С вами, – подтверждает она. – Написала матери, что буду поздно.
И она с легкой гримаской хлопает себя по карману. Ах вот с кем она переписывалась… Я чувствую, что краснею.
– И что ты сказала? – интересуется Мишка.
– Что гуляю с тобой.
– А… она что? – осторожно спрашивает друг. Мы уже неспешно шагаем по направлению к гардеробу, и так получается само собой,
