я убедилась в своем предположении. Брюки из темно-коричневой плотной ткани были мне по размеру, а мальчишке они явно были велики. То же касалось темно-серой рубашки и плаща из черной кожи. Переодеваться я не спешила, стесняясь направленных на меня глаз паренька. Мое бездействие заметил и незнакомец, чем я разозлила его. Вновь, кстати говоря. Он резко приблизился к нам.
– Неужели я должен еще тебя переодеть? – раздражение переполняло его.
– Нет, – пробормотала, смущаясь того, что вынуждена стесняться своей наготы. Мне никогда не доводилось снимать одежду перед мужчиной, и сейчас это казалось самым худшим, что могло бы случиться со мной. Не считая, пожалуй, побега из родного дома, преследователей, которые чуть было не убили меня, да и того, что медальон врос в мою кожу каким-то непонятных пока для меня образом. И да, смущение сейчас было единственной проблемой, которую я хотела бы избежать.
Однако и незнакомец, и Айлен все же покинули меня, предоставив возможность сменить одежду в одиночестве. Я поторопилась воспользоваться выпавшем мне шансом и через несколько мгновений стояла полностью одетая. Среди одежды я нашла и носочки, а около кровати стояли сапоги, подошедшие мне по размеру. Я была благодарна Айлену за его помощь, ведь ему удалось подобрать для меня то, что не стесняло движений и было впору.
В этот же момент вернулся незнакомец и беглым взглядом оценил мой вид. Ничего не сказав, он взял сумку и направился к двери. Я не знала, что делать, но неожиданно его гневный голос заставил меня вздрогнуть.
– Чего стоишь? – спросил он, уставившись на меня. – Ждешь особого приглашения?
Я дернулась вперед, а потом резко остановилась.
– Нет, не жду. Но и никуда не пойду, пока мне никто не объяснит, что случилось, – и я подняла руку, чтобы одернуть ворот рубашки. Медальон все еще был там – он будто врос в кожу, как какое-то растение, пустив черные корни вокруг себя. Выглядело жутко, и это я еще не видела собственного отражения, а могла лишь, извернувшись, кое-что разглядеть.
Взгляд незнакомца, который слишком активно принимал участие в моей жизни, скользнул по шее и ключице. Именно там, где находился теперь медальон и черные корни, беспорядочно расползавшиеся в разные стороны. Прищурившись, он покачал головой, отказываясь отвечать.
Я устала. Я сбежала из дома от преследователей, что напали на нас. Я едва не погибла по пути сюда, да и здесь-то не была в полной безопасности. И мне отказывает даже в такой малости – хотя бы объяснить, что могло произойти с медальоном и мной. Ведь отец об этом ничего не рассказывал.
И тогда, разозлившись, я вцепилась пальцами в медальон, пытаясь его подковырнуть короткими ногтями. Боль пронзила до костей, вытравливая воздух из легких. Зашипев, я бессильно опустила руки.
– Успокоилась? – а он, тем временем, смотрел на меня и ничего не делал. Лишь ждал, когда же я наконец-то сдамся.
– Я не могу так, – прошептала, продолжая
