что Мара – та самая лесная кошка. Со страху, что его жена оборотницей оказалась, Загривко умом тронулся. Запер её вместе с детьми малыми, да и поджёг терем. Вопли такие стояли, что народ посбегался со всех сторон. Пламя-то потушить потушили, да токмо в пожарище том дети Мары погибли. Её же, Мару, еле живую и страшно изуродованную, забрала к себе в лес Веда, служительница Мати-Прародительницы.
– Стало быть, у оборотницы детей отобрали, – покачал головой Странник и невесело усмехнулся. – Люду бы радоваться, что она живьём их не сожгла со всем городищем. А они ополчились против неё… Но что дальше было?
– А что дальше-то? Долго её выхаживала ведунья. Иные думали, что оборотница в морановы чертоги отправится. Она вернулась, но уже другой. Не стало больше той Мары, которую знали всё. Будто злыдень принял её обличье. Веда лечила её, но половина лица, как и тело остались покрыты жуткими шрамами. Ведунья обучила Мару всём целительным премудростям и волшбе. Вот такая история.
Странник молча обдумывал услышанное. Разлив вино по кубкам, жестом указал Радомирке на кувшин.
– Вроде всё складно, – наконец произнёс он, пока служанка суетилась возле их стола. – Но больно уж мудрено получается. Да и отношение у ваших к ведьме странное. За помощь ненавистью и страхом платят…
– Поговаривают, будто после ухода Веды к Великим Матерям к оборотнице стал захаживать не кто иной, как Черног. Он научил обращаться в лесную кошку по желанию. Даром карающего взгляда наградил. Человека, осмелившегося заглянуть ей в глаза, сжирают свои же грехи. Столкнуться с собственным злом – это, знаешь ли, не от жриц Мокалуши голым по крышам убегать. Младека ты сегодня видел.
– Черног? А какая нужда Тёмному Богу с безродной оборотницей путаться?
Гура задумчиво почесал подбородок.
– Вот то-то и оно! Чёрт разберёт богов и прихоти их. Но не удивлюсь, ежели она его сама призвала.
Радомирка поставила на стол запечённую баранью ногу, едва заметно повела плечами, отчего пышная грудь маняще качнулась под рубахой. Одарив Странника пылким взглядом чёрных, она отошла от посетителей.
– Необдуманно. Черног за свою помощь втридорога берёт.
– Поди, отчаяние толкнуло на то… – Глядя на плавно покачивающиеся бёдра девушки, Гура цокнул и дёрнул головой. Вздохнул и, не обращая внимания на насмешливый взгляд Странника, потянулся к бараньей ноге. – Когда была жива Веда, Мару никто из местных не трогал. Но, как целительницы не стало, так на неё охоту объявили. Дескать, нечего в наших краях оборотням делать. Затравили её совсем… Пока кошка когти не показала. Вот тогда-то народец и попритих.
Странник покачал головой и, наконец-то, принялся за еду:
– А что случилось с анничем?
– Знамо дело. Свихнулся он. Надел конский хомут на шею, да и утоп. Его потом только аж через неделю нашли в Вышняках, – помолчав, наёмник задумчиво заглянув в пустой кубок и продолжил: – Мара, конечно, отъявленная
