как у буханки.
В таком мечтательном раздумье бывший небесный дознаватель легко дошагал к дому Надежды Ильиничной по свежим еловым лапам, слегка втоптанным в снежный наст. Елочки вели дальше, а в доме напротив, на высоком, чисто выметенном крыльце стояла высокая узкая красная крышка гроба, перевитая черной лентой, с глянцевым квадратом черной-белой фотографии.
Он вытащил из кармана записную книжку, сверил адрес. Может, опоздал, и летчик уже того, как говорится, спел напоследок «Мир вашему дому!», и теперь можно спокойно возвращаться домой к куриным бедрышкам в шашлычном соусе?
Нет. Улица Комсомольская, дом 32. Одноэтажный приземистый коттедж серого кирпича на два хозяина. У Волковых 32 а. Железная калитка, крашенная в живой голубенький цвет, дымчатый кот сидит на деревянной скамейке под окнами, завешанными белой тюлью.
Покойник объявился в доме 33. Аккурат напротив.
Шмыга полюбопытствовал: прошел ближе, чтобы рассмотреть фотографию. Мужчина, довольно молодой, с насупленными бровями. Уже плохо. И выставлена крышечка так, что летчик ну никак не мог бы ее пропустить. А что с елочками. Ведут… о, Господи! Ведут к соседнему дому. Два покойника кряду на одной улице? А куда дальше пошли наши елочки? К дому 34 а. И судя по свежей зелени, которой отливала хвоя, хоронили на днях – вчера-позавчера.
Что ж, народ в Власове развлекается, как и везде – то рождается, то помирает.
Иван Петрович отомкнул калитку, прошел, позвонил. Под ногами что-то блеснуло, он присел. Опаньки! Крестик. Нательный. Из серебра и на разорванной серебряной цепочке.
– Это не ваш, случайно? – вместо приветствия буркнул Шмыга, протягивая находку Надежде Ильиничне.
– Ой! Мой всегда при себе, – женщина машинально тронула грудь, потом взяла крестик. – Игоря. Недавно в Карповской церкви покупала и святила.
– Как он мог потерять его? Он что, нагишом на работу пошел?
– Почему же нагишом? По утрам снежком обтирается, вот и сронил, наверное. Спасибо. Сюда проходите, пожалуйста.
– Я сначала комнату вашего сына посмотрю, если не возражаете, – несколько развязно сказал бывший прокурорский следователь, даже не взглянув в сторону кухни, куда его приглашала хозяйка.
Он передумал. Он не станет тратить драгоценное время для того, чтобы слушать ее байки о зловещей невестке. В нем проснулся охотничий азарт, что когда-то гнал его по следу, который оставляет госпожа Несчастье, тихими неслышными шагами входя в обреченный дом.
Обстановка ему понравилась. Чистенькие, светлые комнаты: мягкая мебель, стенной гарнитур, плазменный телевизор с колонками домашнего кинотеатра, полы застланы светло-серыми паласами… Надежда Ильинична не бедствовала. И вполне могла себе позволить заплатить тысячу за визит нижневолжского «провидца».
В зале
