как хорошо, – причитала девушка, запахивая на груди белую вязанную кофту. – Отдохнете, чайку попьете. Я вас так ждала, у меня столько к вам вопросов.
Проворно подцепила его под руку и так плотно прижала к себе, что у него не было ни сил, да и, честно говоря, желания освободится.
Вопросов у Марины оказалось не столь много, как опасался Иван Петрович, уже не чаявший выбраться к автобусной остановке, но очень существенные. Вернется ли к ней супруг, а если вернется, то как от него избавиться? Будет ли у нее встреча с милым, желанным принцем на белом коне; сколько детей ей судьба отмерила, и кто родится первым – мальчик или девочка? Как долго проживет престарелая тетка в Нижневолжске, которая обещала ей отписать трехкомнатную квартиру, где, старая стерва, проживает одна…
Как они оказались в постели, Иван Петрович в точности не помнил. Сидели вначале на кухне при зажженных свечах с плотно задернутыми занавесками – именно так представляла себе молодая хозяйка обстановку, при которой возможно заглянуть в будущее, и пили чистую, как родниковая вода, водку из можжевельника. Он долго водил пальцем по тонким едва заметным линиям на ее пухлой дрожащей ладони, мучительно вспоминая азы хиромантии и выдавая предсказания, которые говорили исключительно о больших деньгах, куче здоровый детей, добром молодце на кряжистом сером в яблоках коне, то бишь на «Вольво» или «Мерседесе», летних отпусках на Средиземном море…
Потом она внезапно поцеловала ему руку, – он даже не успел отстраниться, – и заплакала.
– Что-то не так? – испугался внук бабушки Вари.
– Ко мне еще никто так нежно не прикасался, – сказала она, всхлипывая. – Пожалуйста, продолжай! Я слышала, что еще гадают по линиям здесь.
Попыталась закатать рукав кофточки на левой руке до плеча, не смогла, тогда просто сняла ее, оставшись в одном бюстгальтере. И поставила на стол локоток.
– Девчонки в техникуме говорили, что две линии на сгибе— значит, у тебя два ангела-хранителя, и тебе любые проблемы нипочем. Одна – надо вести себя осторожнее, он один не справится с твоими врагами.
Шмыга кое-что слышал о гаданиях по линиям руки, но понятия не имел, что хиромантия продвинулась так далеко, что может теперь предсказывать судьбу по линиям, изгибам, ямочкам всего обольстительного женского тела.
– Я боюсь, – шептала она в постели, прижавшись к нему разгоряченная, влажная, как только что из душа, после благополучно завершившегося «хиромантического» сеанса. – Не сплю до утра.
«Не бойся, я с тобой!» – хотел привычно успокоить случайную любовницу Шмыга, но вовремя вспомнил, что он вовсе не с ней, и завтра, – надо же, как затянулась командировка, – уедет и никогда сюда не вернется.
– Что ты боишься, зайка моя? – поцеловал ее в щеку.
– Кольку боюсь. Ходит и ходит. В дверь стучит, по окнам кулаками бьет.
– Не открывай, не иди
