style="font-size:15px;"> Мы с Мирой переглянулись, мысленно соглашаясь в одном: план Муракары был столь же гениален, сколь безумен.
Муракаре пришлось остаться на Агнанеи, нас же он отправил на Ахасе выяснить обстановку. Мы с Мирой едва ли обмолвились и словом, пока летели наверх: сказать нам было нечего. А вот обдумать – достаточно. Ведь Муракара подбросил нам совсем уж неожиданное решение, поддержать которое не то что трудно – невозможно.
Но когда мы прошли двери дворца Ахасе, наши мысли мигом переключились на то, какое решение принять здесь, наверху. А это оказалось сложным, ведь стоило нам зайти в привычный зал, как голову разорвало от гула и криков.
В Вондерландии мне не приходилось видеть ничего подобного. Приближённые Спящей гордо восседали в своих высоких гнёздах, собираясь сотами в осиный улей. Они шумели, горланили, прикрикивали. Птичья трель их голосов превратилась в душераздирающие взвизги, кудахтанья, клёкот…
Нам не терпелось найти Захарию и Гили, и нам повезло: они оказались совсем рядом со входом, точно хотели побыстрее уйти. Я только зашёл, а уже разделял это желание…
– Что за ужас тут творится?! – воскликнул я, чуть ли не подбегая к ним.
– Ну… Довольно очевидно: они выясняют, кому здесь достанется власть. Делёжка, в общем, – пожал плечами Захария.
– Ты так спокоен… – пролепетала Гили, дёргая ушами. – У меня от этого галдежа уже голова кружится.
Что ж, немудрено: зверолюдские уши слышат гораздо лучше человеческих и испытывают сейчас гораздо больший, в разы больший спектр эмоций от этой какофонии.
– В связи с чем ответный вопрос к вам: чего это вы так долго делали внизу? – недовольно скрестил на груди руки Захария. – Гили тут чуть ли не помирает…
– Я… Я в порядке, п-правда, – растерянно ответила она и вдруг схватилась за голову.
– Всё ещё, – строго покачал головой Захария. – В общем, ничего тут не произошло. Они спорят не по первому и даже не по второму кругу. И пришли ровным счётом ни к чему.
Он приобнял Гили за плечи, и та, раскрасневшись, вздрогнула. Я же невольно улыбнулся, сам не понимая почему.
– Можем идти? – задал последний вопрос Захария.
– Да, конечно, – закивал я. – Отведи её на свежий воздух… А мы с Мирой будем что-нибудь решать.
Они быстро удалились, а я взглянул на Миру. Та негромко вздохнула.
– Ты же знаешь, что не обязан решать за птиц, что им делать?
– Знаю, – пробурчал я. – Но не могу же я их так оставить. Птенцу будет нечем править…
– Ты помогаешь им вовсе не поэтому, – прервала меня она, – а потому, что не можешь иначе. А ведь тебя никто даже не вознаградит за это…
– Ха, а разве тебе не нравится, какой я герой? – пытался перевести всё в шутку я, но Мира, естественно, прочитала меня как открытую книгу:
– Я могу думать что угодно, а тебе нужно выполнять
