обвивает тонкую лодыжку. Сердце невольно подскочило у него в груди.
– Живенько выглядишь, – сказал он, делая глоток макиато и пытаясь не таращиться на гладкую безупречную кожу, которую выставлял напоказ этот летний наряд.
– Ну если под «живенько» ты подразумеваешь то, что я скатилась с кровати и напялила первое, что попалось под руку… тогда да, – с усмешкой протянула Элис, улыбаясь официанту, подошедшему, чтобы принять у них заказ.
В этом маленьком кафе с его отдельными кабинками царила атмосфера особого уединения. Когда Кол получил водительские права, они стали частенько заглядывать сюда в субботу утром. Тогда Кол жил с Элис и ее семьей и пытался отблагодарить Джонсонов за доброту, помогая всем, чем только мог. Например, возил Элис на уроки балета по выходным. Они всегда приезжали рано, так что она успевала подкрепиться углеводами перед долгим днем изнурительных тренировок.
Те завтраки были для Кола самыми важными и приятными событиями недели. В то время Элис явно не замечала, что он чувствовал к ней, – она была буквально одержима желанием пробиться к самым вершинам балетного мира. Как же все изменилось…
– Итак, приступим к делу. – Элис вытащила из сумки блокнот и ручку. – Что ты от меня хочешь?
– Я уже говорил тебе, мне нужна помощь, чтобы подготовиться к речи.
– Как насчет каких-нибудь подробностей, Кол? Потому что пока мне кажется, что ты обратился не по адресу.
Он вздохнул:
– Мне нужно понять, как ты готовишься к выходу на сцену, как справляешься с шалящими нервами, как ты расслабляешься – и все в таком духе.
Она странно посмотрела на него:
– Перед выходом на сцену я обычно делаю растяжку у стены, а не дыхательную гимнастику.
Кол точно знал, как она выглядит во время растяжки, в юности он промучился множество ночей, пытаясь выкинуть из головы воспоминания о ее невероятной гибкости. Снова почувствовав себя возбужденным тинейджером, Кол отмахнулся от этой мысли и проигнорировал чувственный спазм в самом низу живота.
– Я говорю об умственной, психологической подготовке. Дыхательные упражнения, медитация… все что угодно.
– Не знаю. Я просто беру и выхожу на сцену, – покачала головой Элис.
– Ну же, давай, Элис! Ты ведь понимаешь, что все не так просто. Пока мы росли, ты все время этому училась. Только ты можешь мне помочь.
Голос уже срывался от отчаяния, и это безмерно злило Кола. Боже, как он ненавидел ситуации, в которых не был хозяином положения! Но загонять Элис в угол было опасно – она тут же замыкалась в себе.
– Ладно, понятно, – махнула она рукой. – Что еще?
– Я хочу, чтобы ты помогла мне подготовиться к выступлению, а еще я хочу, чтобы ты была там, когда я буду произносить эту речь.
– Ты хочешь, чтобы я была в зале? – Она выгнула брови и склонила голову набок. – Почему?
– Просто знаю, что мне это
