извести собирается, зависть, черная зависть, что все у Марины с Андреем ладилось, все складывалось, а ей достались только ошметки Маринкиной жизни. Ее ведь даже родня мужа до сих пор не принимает, хоть и живут они уже много лет, и сына она родила, наследника, а все равно никем там не стала.
Женская часть родственников погибшей начала наперебой клевать Алену Терехину, которой, по их общему мнению, Марина с детьми была комом в горле. Шувалова по опыту знала, что женская ненависть может вылиться в масштабные бедствия, но что должно стать для Терехиной толчком, что бы, прождав пять лет, приехать тридевять земель убивать бывшую жену своего мужа? Нет, это вряд ли Терехина, слишком все очевидно. Проверить, конечно, стоит, надо будет с Междугорским ОВД связаться, пусть опросят бывших родственников.
– Андрей Владимирович, – обратилась Шувалова к вдовцу, – мне необходимо осмотреть вещи вашей жены, телефон и компьютер. Вы проводите меня в вашу комнату? – Морган закивал лысеющей головой и, протиснувшись между родственниками, направился к выходу.
Шувалова и Филиппов последовали за ним.
«Неказистый мужичок, но руки сильные. Такой тип людей непредсказуем. Могут любить без ума, могут ревновать так, что Отелло покажется пушистым котенком, могут и руки-ноги переломать. Зайдет ли дальше?» – Шувалова пока не знала ответа на свой вопрос.
– Я любил ее. Очень, – вдруг произнес Андрей, словно читая мысли Шуваловой. Он стоял к ней спиной и даже не повернулся, произнося эти слова. – Я ради нее отказался от собственных детей, от самого себя. Бросил все, чем жил большую часть своей жизни, чем дорожил. Все положил к ее ногам. И она меня любила, я знаю. Что бы там ни говорили. Вы думаете, я не слышал, что говорили о нас? – он повернулся и посмотрел прямо в глаза Шуваловой. – Все, почти все, говорили, что мы не пара, что не смотримся вместе, то ли дело ее бывший, высокий и красивый! А что он ей дал? Сломал жизнь своими пьянками и все. А мы, находясь рядом, исцеляли души друг друга. Вот, смотрите, – он жестом показал комнату, в которой они жили с женой, – здесь был наш маленький мир. На этой полке журналы и выкройки, в шкафу семейные фотографии, компьютер у нас запаролен, пароли все в записной книжке. Он сел на край двуспальной кровати, застеленной красивым пушистым пледом, и закрыл ладонями лицо.
– Мы в последнее время так скучали друг по другу, я работал допоздна, она за день по нескольку раз звонила, интересовалась, как я, что я. Даже когда в командировки уезжал, а это не просто междугородние какие-то поездки, я в Чехию дважды ездил, так она не жалела времени и денег, часто мне звонила. Иначе, как «Солнышко» и не называла… Рассказывала, как дома дела. Мы ведь и не ссорились почти, так только спорили по мелочам, в основном из-за детей, я ведь отчим, сами понимаете, а девки взрослые уже, вот и происходили нестыковки разные, но Мариночка умела все сгладить.
– Скажите, Андрей Владимирович, а куда Марина Борисовна собиралась сегодня? Она была нарядно одета,
