Прапорщик Лебедько, старший сержант Брумель, ефрейторы Селезень и Хлебонасущенский, выйти из строя!.. Спустить кальсоны… Каптенармус, я приказал «пятёрку» у всех изъять, почему на вас, сержанте и ефрейторах браслеты остались? Молодёжь дрочила, но вам пора с рукоблудством покончить. Лейтенант Крашевский, ещё раз прочтёте взводу лекцию о вреде онанизма… во время, когда продовольственного рациона нехватка. «Пятёрку» изъять!
Приказал и поспешил прямо через середину строя к гальюну. Я затем и построил взвод, чтобы меня не опередили, и не стоять в очереди перед дверью в будку. Над очком меня так выворачивало, что прибежали сержанты и выволокли на воздух. Хлебонасущенский слетал на кухню за жбаном, опрыснули, дали испить и я открыл глаза. И… застыл, оторопев. В просвете между казармой и амбаром, за крестьянскими юртами и чумами, за стеной купола-ПпТ я увидел наблюдательную вышку – она же башня водокачки – с часовым в окне «смотровой». Водокачку в стычке с прусским взводом изрешетили из крупнокалиберного пулемёта, ремонтировали, я следил за тем, как заделывали пробоины в резервуаре, латали обшивку, наводили крышу, но всё с расстояния, не покидая территории лагеря под «миской». Сейчас без лесов узнать водокачку не мог. Из водоналивного резервуара сквозь крышу выходила двухдюймовая труба и, обогнув башню спиралью, с дюжину витков, пропадала под фундаментом. А я знал, в подполье башни прапорщик Лебедько устроил ротную каптёрку. «Змеевик», – понял сразу, но не успел рта раскрыть, как подоспевший за сержантами прапорщик загородил собой всё, прижал своим животом к двёрке будки и, выхватив у повара жбан, плеснул остатками киселя мне в выпученные глаза.
– Это змеевик! – отёр я кисель рукавом тельняшки и, выскользнув, став за спину великана, указал на водокачку.
– Где? – повернулся за мной Лебедько.
– Спираль вокруг башни водокачки!
– Ни как нет. Водопровод. Подаёт воду мне в каптёрку… В самогонный аппарат. Я его из холодильника соорудил, того промышленного что в котловане нашли… У меня всё на мази: печь сложена, газ подведён. Из бака воду напустил, брагу залил и гони. Не капать будет – течь. Жаль бутылок разливать нет. А красиво получилось? На домну смахивает, а?
Я отнял у Лебедько жбан и понюхал оставшуюся в нём жидкость. Пил, пахло киселём, но сейчас со дна чем-то сбродившимся. Брага.
– Без моей команды домну не запускать! – отрезал я. – Всем в строй!
Сбегал, проверил умывальники, посудомойку в вагоне-ресторане, забежал в казарму проверить отопительные батареи – везде обыкновенная вода. После только успокоился и разрешил взводу разойтись умыться и побриться.
За завтраком, помяв в посудине (ел прапорщик из таза) черпаком пюре, Лебедько попросил:
– Разрешите выдать спирта из личных фляг. Маются мужики и хлопцы. Самогонку вчера всю прикончили, а выгнать, брага ещё не подоспела. Впрочем, для поправки можно и бражки, какая
