подбородок и вместо слова до свидания, сказал: – Я найду Марию, как бы вы этого не хотели! Вам же после стыдно будет!.. – совершенно случайно на сундуке у двери, он заметил белую шелковую блузку Марии, легким движением руки он сгреб её, прижав к своей груди, и ударом ноги с силой открыл дверь. Тетка, вздрогнув выпустила ему вслед ряд проклятий, – Ищи, – прошипела она, – Для этого тебе всей жизни не хватит!
Выйдя за двор дома, Иван присел на скамью, из его темно-серых глаз скатывались слезинки, он уткнул в блузку любимой девушки лицо и долго вдыхал нежный запах возлюбленной.
Через пару дней с подавленным настроением Мария вернулась к родителям в свою деревню. Разлуку с любимым переносила очень болезненно, образ Ивана ни на минуту не выходил из её головы и слышался его голос. Она, как бы перечитывала страницы любимой книги и думала о том, что произошло с ней, и что делать один на один со своим горем?
Отец не мог не заметить, как Мария часто смахивает, вдруг появившиеся слезы. Еще больше он обеспокоен болезненным её видом. Однажды, он посадил её к себе на колени, обнял, как в детстве и, глядя во влажные глаза с тревогой спросил: – Мань, признайся честно, тебя мать обидела? Так ты не бойся, скажи, я сумею защитить тебя!
– Нет, тятя! – она уткнулась лицом в мощную грудь отца и так разрыдалась, что никакие уговоры ей не помогли. Наконец, слезы же её и успокоили.
– Дочка, ты только скажи, кто обидел тебя, ты же знаешь, я любого утихомирю!
После, она уже пожалела, что не рассказала отцу, как тётка обошлась с ней и отцом её ребенка. Может, все было бы по-другому, может, он и сам поехал к тётке и всё устроил. Но страх перед своей матерью, остановил её поделиться девичьим горем.
– Нет, тять, все хорошо, только скучно без работы сидеть, может я дояркой пойду работать! – отец обвел зорким взглядом дочь и подумал: – Может и действительно, для неё так лучше будет! А, что, дочка, все равно в нашем совхозе для девушек другой работы нет, если хочешь иди, поработай! Там много молодежи, конечно будет веселее!
Время шло, Мария заметно стала округляться. Ее подруга Нюра была постарше и опытнее, она все присматривалась к ней и думала: – Что с девушкой происходит? – не выдержав любопытства спросила: – Мария, ты часом не беременна? – этот вопрос, будто громом прогремел над головой Марии, её обдало жаром, она засмущалась, серо-зеленые глаза наполнились слезами.
– Нюр, я всё расскажу, только ты никому! – глотая слезы, проговорила она и, как на исповеди всё рассказала подруге. Нюра с сочувствием, выслушав её сказала:
– Ничего, Мария, ты не плачь, расстраиваться тебе нельзя!.. – мгновение, помолчав, спросила: – А родители знают?
– Да, что ты, Нюра? Если бы они узнали, они убили бы меня! Отец еще, куда ни шло добрый, а вот мама! – она закрыла руками лицо и тихо заплакала.
– Ну, что мне с тобой делать? – она обняла подругу, поглаживая по спине, – Чтобы никто не заметил твоего живота, ты утягивай его, а я никому не скажу!
На работе Мария находилась допоздна, утренняя дойка в четыре
