запомнил, – Степанов расстегнул вторую пуговицу на рубашке. – Поехали знакомиться. Сейчас ты назовешь любимые цветы своей жены. Я куплю ей соответствующий букет, коробку конфет, бутылочку легкого вина…
– Это будет красиво.
– Кстати, кончаются сигареты, и я почти умираю с голоду и от жажды.
Жена Сергея Смирнова где-то задерживалась, и мужчины сами накрыли стол и расположились на кухне. Сергей достал из холодильника бутылку «Смирновской» и пару тоже охлажденных пузатых стопок.
– В такую погоду пить водку… – Степанов сокрушенно покачал головой. – Молодец, что не только бутылку, но и посуду остудил.
– Стараюсь… – ответил хозяин квартиры, разливая горькую.
– Грибочки самопал? – старший опер подцепил на вилку пару маринованных маслят.
– Обижаете, Дмитрий Владимирович. Осенью с женой все своими руками заготовляли.
– Ну что ж, поддержу отечественного производителя… За своеобразие текущего момента.
Сыщики выпили и закусили с большим аппетитом.
– Мой дед, царство ему небесное, из купеческой семьи был. Так он рассказывал, что до революции 1917 года из горячих закусок, любимая у него была такая: на подогретый сухарик черного хлеба с солью и черным перчиком накладывали теплый вареный мозг из трубчатой говяжьей кости. И подавалось это под ледяную водочку далеко не в последних трактирах и ресторанах, – Степанов промокнул губы салфеткой.
– Умели раньше и выпить, и закусить.
– Наверное.
– До 1917 года в стране хоть какой-то порядок был, – совершенно внезапно выпалил Сергей.
– Не знаю, Сережа, я это время не застал, – старший оперуполномоченный не хотел говорить о политике и решил поменять тему разговора. – Твою жену зовут Людмила, и работает она нотариусом. Да?
– Нотариусом и получает раз в пять больше меня.
– О деньгах тоже не будем… Давай лучше просто примем…
– За тех, кто теряет жизнь, зарабатывая на нее? – Сергею Смирнову очень нравился этот тост, который он впервые услышал от старшего коллеги.
– Люблю, когда меня цитируют, – Степанов кивнул. – Давай выпьем за них…
– То есть за нас? – уточнил Сергей.
– То есть за нас, – подтвердил автор тоста.
Сыщики чокнулись, приняли по стопке водочки и на несколько минут молча углубились в трапезу. Через открытое окно с улицы доносился звонкий детский смех.
– Главный уверен: это убийство дело рук именно серийного маньяка, – Степанов аккуратно наполнил рюмки. – Говорит: «спинным мозгом чувствую»… Действительно похоже, что такой ублюдок не остановится. Слишком много в нем злости. Очень большая отрицательная энергия. Когда-то он должен ее снова сбросить. Такие типы после первой жертвы во вкус входят.
– Для них это становится, как наркотик.
– Точно, – кивнул старший оперуполномоченный.
– Сейчас
