только летом и с наступлением осенних холодов опять возвращалась в город.
Главе семейства Микаэлу было около шестидесяти, его жене Сальме – чуть меньше, а их взрослой дочери Кристине уже перевалило за тридцать.
Кристина относилась к той категории женщин, которые с возрастом приобретают особую привлекательность, и чем-то напоминала легендарную Сольвейг, воспетую Эдвардом Григом. Одетая просто, но со вкусом, она изящно двигалась, умела говорить и держать паузу.
В её прекрасном облике недоставало лишь радости жизни, которая бьёт ключом у молодых особ приятной наружности, да и в улыбке её просматривалась печаль, которая то затухала, то опять набирала силу.
Меланхолия – довольно распространённое явление, особенно среди скандинавских женщин, но Кристина, будучи женщиной неординарной, не вписывалась в эту общую категорию.
И этот ореол загадочности нисколько не вредил ей, больше того, делал её образ ещё более привлекательным!..
Жизнь на лоне природы имеет свои преимущества, ибо даёт редкую возможность отдохнуть от городской суеты. Но проходит совсем немного времени, и сельское однообразие начинает быстро надоедать, порождая ностальгию по городскому комфорту.
Искусство бытия состоит в том, чтобы, балансируя между городом и деревней, попытаться найти оптимальную середину. Однако на практике это редко кому удаётся!..
Вот и сегодня спокойная и размеренная жизнь у озера была неожиданно нарушена чрезвычайным происшествием. Эти трое молодых людей из соседней страны, чудом оставшиеся в живых, затмили всё остальное, и забота о них стала одним из главных приоритетов семьи Халлеен.
Пока Халлеены накрывали на стол и готовились к предстоящему торжеству, продрогшие до костей путешественники принимали сауну, пытаясь согреться и снять нервное напряжение.
Жанна в мокром купальнике, а Сергей и Дмитрий в плавках сидели на самом верхнем полоке и с жадностью ловили каждый тепловой квант.
– Наша русская парная покрепче! – высказал своё мнение Сергей.
– Да, пожалуй, это так!.. – согласился Дмитрий.
Сергей посмотрел на дрожащую от холода Жанну, улыбнулся и начал свой рассказ:
– В Москве много бань – несколько десятков! Но… мы с Дмитрием ходим только в одну – ту, которая на Рабочем Посёлке. Дело в том, что это практически единственная баня в Москве, которая размещена в саду, окружённом высоким забором. И это обстоятельство даёт уникальную возможность выходить из парной прямо в сад и прогуливаться там среди снежных сугробов в совершенно обнажённом виде.
Так как подобная услуга – большая редкость, то желающих попасть туда всегда больше, чем требуется. Поэтому мы с Дмитрием, зайдя в парную, сразу же разыгрываем небольшой спектакль.
Я остаюсь внизу, а он сквозь горячие и мокрые тела пробирается на самый верх, где несмотря на невыносимую жару не только сесть, но и встать негде.
Немного освоившись, Дмитрий хлопает себя веником и произносит
