что это?
Все вздрогнули и повернулись к туману.
– Я видела кого-то.
– Они и есть, младшие грешницы – утопленницы да висельницы, навар для Анчутки снимают.
– Для какого Анчутки? – спросила младшая.
– Да то младшой по званию черт.
– По званию?
– У них – иерархия! – торжественно произнесла баба Зина. – Анчутка ночами в деревнях по крышам лазает, девок в окна зазывает. А какая поддастся ему, уведет в озеро или лес, водяному да лешему сосватает.
Девочки притихли, Петр хмыкнул и повеселел глазами. Ему тоже словно привиделось что-то.
– Ты, бабуль, раз знаешь все, не сама ль дружбу водишь с чертом? – обернулся Петр в салон, когда впереди посветлело и автобус, набирая разгон, пошел в гору.
– Как есть, так и говорю, – взбаламутилась старушка. – Поживи с мое на деревне, узнаешь.
– Да живу я.
– Да сколько ты, милый, у нас – года два?
– Три.
– А ты тридцать три поживи. Тогда уразумеешь устройство, – бурчала баба Зина. – Неужто зимой не слыхал, как волки в ночи воют? Как летом в полнолуние насмешницы балагурят? Скоро вот метели запоют, то девки белокосые закружат, метлами заметут.
– Что это за девки, бабушка, – утопленницы? – спросила младшая.
– Какие вам в зиме утопленницы? Они сейчас на дне, в илу спят. Метель, известно, ведьмы кружат, – баба Зина отвлеклась от девочек и стала говорить для всех. – Ишь, что думают себе – что на селе только пьянь одна, бараки да шахты, одни колхозы и бурьяны. А природа – не то. Тут все иначе устроено. Нам, чухням, на загляденье.
– Что же, повсюду ведьмы и черти? – не выдержал Петр.
– Не всюду, Фома ты неверующий. Бог тебя простит, – баба Зина с опаской перекрестилась. – Эти редко ходят. Когда случается чего или явление какое. В обычную пору всякая мелкая нечисть клокочет…
Позади автобуса из тумана с ревом вырвались два больших джипа. Петр только заметил в зеркало, как внедорожники – черный по обочине, красный по встречной полосе – обогнали автобус и, рявкнув моторами, унеслись.
– Вот и нечисть, – зевком напомнил о себе из угла салона Витя.
– Это – так, мелочь, – баба Зина, как и положено старухам, держалась в курсе новостей. – Сынок нашего князька с заграницы вертухался. По фамилии и званьице. Теперь у нас порядками заправлять будет.
– Нечисть, только отечественного производства, – буркнул Витя.
У поворота на Воронью пустошь подобрали деда Захара с рыбалки. Вороньей пустошью называли обширные карьеры, где когда-то добывали глину и песок для окрестных заводов. Потом заводы кончились, карьеры заросли, в них встали озера, глубокие и богатые рыбой. В стужу, по первому льду, с ящиками и длинными, как огромные сверла, бурами в руках, сюда съезжались окрестные мужики. До седин Захар был физруком на селе, пока школу не перекроили в семилетку,
