Рита отправилась прямиком к парковке, где ее уже ждал арендованный Ford Puma.
«Единственная машина нормального размера, доступная в прокате», – пробормотала она, доставая ключи из конверта, заботливо оставленного для нее прямо на лобовом стекле. Доверчивость местных людей давно ее не удивляла. Еще с тех далеких времен студенчества, когда она приезжала сюда учить испанский, ее поразил контраст между вежливыми, но слегка отстраненными Catalans в Барселоне и открытыми общительными южанами. Она завела мотор и медленно выехала на трассу Е-15, ведущую к самой южной точке Испании.
Torremolinos, Fuengirola… Названия до сих пор отзывались эхом в сердце, ведь когда-то, приезжая сюда, она была беззаботной студенткой, и каждое впечатление жизни было в новинку. Сейчас эти местечки пользовались огромным спросом у туристов, все близлежащие к трассе пляжи заполонили отдыхающие. В воздухе не стихали крики играющих детей и рокот водных мотоциклов.
Несмотря на то, что полдень миновал, все еще было жарко, и Рита включила кондиционер на максимум.
«Как же хочется в бар… Кстати, на севере Испании закуски почему-то называются пинчос (pintxos), хотя в других частях страны – всегда tapas…»
«Не тратьте время на церкви, правительственные здания или площади. Хотите узнать особенности той или иной культуры, проведите ночь в местных барах», – сказал как-то ее любимый Хемингуэй.
И сейчас, на пути туда, где pintxos становятся tapas, Рита хотела только одного – спокойного, размеренного бытия, как выглядела ее жизнь всего пять лет назад, до начала службы в «Вальсе».
«Por favor, muestre su pasaporte, señora», – молодой сотрудник испанской пограничной службы быстро щелкнул штампом в ее паспорте. – Паром из Тарифы в Танжер отходит через несколько минут».
Глава 4
«Будьте любезны, графин коньяка и пепельницу, – попросил немолодой мужчина плотного телосложения, проходя на террасу недавно открывшегося ресторана на Новой Риге. – И пожалуйста, столик подальше от детей».
– Триста граммов, как обычно?
– Да.
На нем было элегантное пальто цвета охры и мягкая фетровая шляпа. Классические очки формы Wayfarer2 в темно-коричневой оправе подчеркивали ясные, светло-зеленые глаза.
Сняв очки, Феликс Хазенауэр потер правый глаз и на мгновение прикрыл его рукой: нервный тик одолевал уже одиннадцать лет, с момента смерти жены. Сара Хазенауэр умерла при родах в одной из лучших клиник Израиля.
На момент их встречи он был уже состоявшимся бизнесменом, бывшим военным, который курировал террористические группировки в восточноевропейском регионе. Строительный бизнес всегда приносил ему деньги, а бизнес на поставках оружия – огромные деньги. Феликс не был ни жадным, ни расточительным, не покупал бесчисленные виллы и предметы роскоши. Однако ему всегда казалось, что внушительный банковский счет уберегает его от жизненных перипетий. «Как ни крути, – думал он, – а деньги решают большинство
Wayfarer – классические трапециевидные очки в черной роговой оправе, впервые были выпущены в 1952 г.
