бы и спичкой? Присцилла обратила свою страсть в работу. Довольно с нее эмоциональных американских горок, они нанесли ей слишком много ран. Она столько раз собирала с пола осколки своего разбитого сердца, что теперь у нее просто не осталось на это сил.
И эта девушка, которая покорила сердца миллионов людей своими книгами, любовью, такой мучительной и изматывающей, пропитывающей страницы книг вместо чернил, решила, что больше никогда не влюбится. И, следовательно, направила всю свою страсть в книги. С реальной жизнью было покончено.
Поэтому Присцилла писала и писала, создавала сюжеты и персонажей, которые завоевывали сердца и соблазняли так, что женщины и девушки всего мира томно вздыхали над ее романами.
Много лет она была идеальной фабрикой по производству историй: восхитительно-любовных романов из чувств и тоски. Слова, полные эмоций и жизни, лились потоком на бумагу. Присцилле доставляло наслаждение ощущать, как фразы сами собой складываются в голове, как постепенно прямо у нее из-под пальцев появляются персонажи, живые, сияющие, как они обретают форму от нескольких прикосновений к клавиатуре ноутбука. Она черпала полные горсти вдохновения из источника, который никогда не пересыхал, и подарила своим героям то, что сама не сумела найти в реальности.
И вот теперь, размышляла Присцилла, глядя из окна поезда на проплывающий мимо пейзаж, что-то сломалось, и на историях, во всяком случае, в ее глазах, постепенно появлялся тонкий налет пыли. И неважно, что пока никто этого не замечал. Она замечала.
Присцилла почти убедила себя, что потеряла способность менять реальность по своему вкусу, создавая новую. Несколько месяцев она искала свою пропавшую творческую жилку, пыталась убедить вдохновение вернуться, но теперь от него не осталось и следа. Ни единого. Источник пересох, и перед ней лежало только пыльное русло, по которому некогда неслись пенящиеся волны ее неистощимой фантазии. А сейчас на его месте – пустыня с трещинами, из которых уже ничего не появлялось.
Что же будет теперь, когда у нее не осталось даже воображения?
А ведь когда-то вдохновения и желания творить было так много, множество кармашков, из которых всегда можно было выудить нужную идею, найти скрытый поворот или извилистую тропинку, будто посланную судьбой, – сколько раз они спасали ее за время писательской карьеры, да и в жизни тоже. Выдумки и маловероятные объяснения раньше сами слетали с языка, ей даже задумываться не приходилось: в те золотые времена достаточно было открыть рот, и вот уже готова отличная история. Но теперь всему этому пришел конец. Историй под рукой больше не осталось, а кармашки, из которых она их вытаскивала, точно кроликов из цилиндра, бесповоротно опустели.
Какая жалость. Ведь, по сути, воображение и было ее способом заработать на жизнь.
Присцилла со вздохом вытащила из сумки пару детективов. Лучше сосредоточиться на проблемах попроще: Рэймонд Чандлер или С. С. Ван Дайн?
