мне всякий интерес и продолжили обед. Нет, я вовсе не был опечален этим обстоятельством, просто мне показалось это несколько неестественным. С другой стороны, я только что увидел или думал, что увидел, как двое депутатов обменялись носами. Либо мне это померещилось, либо обмен носами для них обычная процедура – уж больно непринужденно было это проделано. Между тем, я не стал спрашивать Кошкина о носах – вдруг все-таки это была галлюцинация – но сказал о неестественности невнимания ко мне.
– Ничего удивительного, ведь депутаты разговаривают в основном о политике.
– Так что же?
– Как они будут с вами что-то обсуждать, если вам еще не выдали галстук, не определили вашу партийную принадлежность. У каждой партии собственные тайны. Если вы, так сказать, «свой», то вам их откроют, а если нет, то сами понимаете. Манера общения со «своими» и с «чужими» также отличается.
– Манера?
– Конечно. И сейчас я говорю уже не о конспирации, но об этикете. Например, во время обеда депутат может попросить только своего однопартийца подать некое блюдо, если оно располагается далеко от него, и сам он не в состоянии дотянуться. Когда находишься за пределами столовой, с оппозицией можно пить только слабоалкогольные напитки… Сегодня вечером или завтра утром я дам вам одно партийное издание, в котором подробно об этом рассказано. Вы обязаны изучить его.
– Чтобы не попасть впросак.
– Вот именно.
Я огляделся по сторонам. Теперь, сидя за столом, я мог найти физические различия в этих людях, более того, мне казалось очень странным, что в первый момент депутаты представились мне почти одинаковыми – видимо, я, что называется, смотрел не с того ракурса; вот лицо чрезмерно слащавое и сравнительно молодое, вот старое, посиневшее, испитое, а вот и толстое, похожее на умирающую луну… депутаты, чавкая и звеня приборами, переговаривались вполголоса; галстуки на их шеях были трех разных цветов – красного, синего и желтого.
– А избрание президента? Как я понял, у депутатов есть некие полномочия относительно этого.
– Я понимаю, почему вы так решили. Агитационные листовки… именно благодаря им вы попали сюда.
– Да, и я заключил, что депутаты должны иметь отношение к избирательной компании. Разве я ошибаюсь?
– Ошибаетесь, – Кошкин кивнул и стал накладывать себе еду, – не депутаты имеют отношения к избирательной компании, но они.
– Те, о ком никто ничего не знает, лобби?
– Точно.
– А есть еще какой-нибудь кандидат, кроме N.?
– Нет. А зачем второй? Все равно победа достанется N.
– И все это знают?
– Ну, народ, может быть, еще и не знает, но зачем его обманывать вторым кандидатом? Надо заранее намекнуть, что выиграет N. Но нельзя ни в коем случае просто выйти и сказать в лоб, что президент уже известен. Люди почувствуют себя бесправными и тогда велика вероятность конфликта. Смута
