А тут решили устроить себе фотосессию в честь вчерашней днюхи. Нам исполнилось двадцать два года, и мы считали, что наша жизнь удалась: мы жили в собственной двухкомнатной квартире, доставшейся в наследство от бабушки, и успешно учились на четвёртом курсе пединститута. Чтобы ни в чём не нуждаться, активно подрабатывали репетиторством. На хлеб с маслом более чем хватало.
Личной жизни у нас особо не было: Анжелика всегда была очень застенчивой и упорно ждала своего принца на белом коне. Но те, которые внезапно прискакивали, её чем-то не устраивали.
– Душевности в них нет, понимаешь? – скорбно вздыхала она. – Одни понты и самомнение…
– Просто ты у меня маркиза ангелов, а они об этом не догадываются, – сочувственно качала я головой.
А я даже успела побывать замужем. Выскочила в девятнадцать лет за голубоглазого блондина, в которого влюбилась без памяти. Жили в съёмной квартире. Но уже через год розовые очки разбились стёклами внутрь: я застукала благоверного на измене.
Собственно, тревожные звоночки начали возникать уже сразу после свадьбы, когда Андрей сначала в шутку, а потом всё более настойчиво начал намекать, что мечтает пошалить в постели с двумя близняшками.
Он настойчиво приглашал Лику к нам домой, делал ей в моём присутствии комплименты на грани приличия.
Моя сестрёнка реагировала на всё это очень сдержанно и быстро ставила нахала на место. А я не раз извинялась перед ней за его поведение. Объясняла это его весёлым безбашенным нравом.
Дошло до того, что он в постели назвал меня её именем. Я закатила скандал. А неделю спустя я раньше обычного вернулась из института и застукала супруга в ванной с какой-то рыжей девицей.
В тот же день собрала вещи и вернулась в свою старую родную квартиру, к сестре.
Андрей сильно извинялся, бил себя в грудь и активно доказывал, что такого больше не повторится. Просил дать ему шанс.
Не дала.
Бег по граблям – не мой вид спорта.
Детей у нас не было, общего имущества тоже, так что развели нас быстро. Я обрела свободу от брачных уз и с головой ушла в учёбу.
А Анжелика во всём меня поддерживала.
Родителей мы лишились ещё в раннем детстве: они погибли в дорожной аварии. Нас воспитывала бабушка. А когда она ушла в лучший мир три года назад, мы с Ликой сблизились ещё сильнее.
Последнее, что помню – это испуганный вскрик сестрёнки: «Карина!» – когда я отошла от неё подальше, к жёлтым деревьям в осенней листве, стремясь получить самый лучший фон для фото.
Очутилась в пустой каюте. Белые пластиковые стены, овальный иллюминатор с видом на космос, невысокий столик, кожаный топчан с небольшой, тоже кожаной подушкой – вот и всё. Ни постельного белья, ни одеяла, ни одежды. Ничего.
Еды тоже не было.
Чуть позже выяснилось, что еду тут два раза в день приносят роботы, похожие на пухлые белые карандаши с руками и на колёсах.
А роль шкафа выполнял
