из кабинета заместителя по лётной части неслышно. Настораживало, что постоянно двигались стулья. Да с таким скрежетом, как будто они там на коньках в хоккей играют.
Я расслабил ненавистный мною галстук, поскольку батареи в школе топили сильно. Хоть окно открывай! Потоптавшись в коридоре, стало понятно, что разъяснительная работа затягивается, а у меня время ограничено. Процесс поиска работы надо запускать как можно быстрее.
Недолго думая, я принял решение зайти на более высокий уровень – к начальнику школы. Как минимум выслушает, а дальше выхода из кабинета Гурцевич не пошлёт однозначно.
Постучавшись и дождавшись ответа, я приоткрыл дверь.
Если не знать, чей это кабинет, то можно предположить, что здесь хозяин кто-нибудь из советских министров. На полу лежал большой ковёр с затейливым орнаментом. Повсюду фотографии, модели самолётов. На самом видном месте за спиной Гуревича висел портрет Андропова. История в этом плане изменений не претерпела. После смерти Леонида Ильича, пост генерального секретаря ЦК КПСС занял Юрий Владимирович.
Во всю стену были сделаны лакированные шкафы, полки и стеллажи. У меня даже предположение появилось, что за одной из дверей этого огромного сплошного шкафа есть потайной ход в ещё одно помещение.
– Вячеслав Сергеевич, разрешите войти? – заглянул я в кабинет к начальнику.
Гурцевич, сидевший за столом, сдвинул очки и молча кивнул. Закрыв дверь, я быстрым шагом подошёл к столу.
– Доброе утро, Вячеслав… – начал говорить я, но Гурцевич показал на мой галстук. – Понял.
Я быстро привёл свой внешний вид в порядок.
– Вот теперь, доброе утро! – сказал Гурцевич, отложил ручку и привстал со стула, чтобы поздороваться со мной. – Присаживайся и рассказывай.
– Вячеслав Сергеевич, у меня…
– Не с того начинаешь. Как здоровье? Как семья? – спокойным тоном спросил начальник школы, откладывая ручку в сторону.
Какие-то вопросы интересные у Гурцевича. Тянет время, а потом на занятия отправит?
– Со здоровьем всё хорошо. В семье всё ладится.
– Проблемы в учёбе? Что-то хочешь инновационное предложить? – продолжил допрос Вячеслав Сергеевич.
Такое ощущение, что это он меня вызвал к себе и допрашивает.
– Проблем нет. Изобретений тоже.
– Ну вот и хорошо, – сказал Гурцевич, взял ручку и вновь погрузился в документы. – Тогда я тебя больше не задерживаю.
Ну уж нет! Я же не для опроса сюда пришёл.
– Вячеслав Сергеевич, я к вам с просьбой пришёл.
– Родин, все просьбы, отпрашивания, болезни собак, кошечек и мытьё аквариумов в своё личное время. Ты уже четвёртый за сегодня, кто приходит и говорит о просьбах. Если у тебя всё хорошо, и ты мне ничего…
– Тогда у меня не всё хорошо, Вячеслав Сергеевич, – рискнул я перебить начальника, пока тот окончательно меня не убаюкал.
Гурцевич
