мне нравится. Нравится, это точно. А ты? Ты в кого влюблена?
Вопрос задел Клару за живое.
– У меня нет времени влюбляться, – сердито отрезала она. – Когда будет – посмотрю! Все! Давай спать.
Мальчуган прижался к ней и вскоре засопел.
Любовь… Она мало что о ней знала. Бывало, какой-нибудь паренек из соседских казался ей симпатичным, но у них здесь не полагалось обнаруживать свои чувства. Чувства для слабаков, а слабаки всегда в проигрыше. Клара стремилась, чтобы ее уважали. Ходила, высоко подняв голову, с ледяным, гордым видом. Научилась быть резкой. Смотрела всегда сурово, держала дистанцию. Она была красавицей и никого к себе не подпускала.
Быть твердой, решительной, волевой, безупречной – в этом ее спасение. Только так она вырвется из предместья. Только так осуществит свою мечту.
Другой она была только с младшим братом. От него она не прятала нежное сердце, ласково смотрела, заботилась, возилась, тормошила, потому что и вправду любила малыша и хотела скрасить ему отсутствие матери. Но Кевин рос, и Клара делалась все сдержаннее: пора и мальчику набираться твердости.
Иногда посреди ночи, когда сквозняки забот выдували сон, а глухая тишина притворялась надежной защитницей, Клара позволяла истомленному усталостью мозгу покачаться на волнах иллюзий. И тогда, заглянув за черту горизонта, проведенную стыдливостью, она решалась поверить, что однажды встретит мужчину, который ее полюбит. Мужчину, с которым она захочет жить семьей. И семья у них будет надежной и настоящей.
Габриэль вскочил, опрокинув стул, и потряс в воздухе сжатыми кулаками. Есть! Горящие глаза не отрывались от экрана. Допущен к экзаменам! В магистратуру одного из самых престижных экономических вузов Франции!
Он помчался вниз по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Матери в гостиной не оказалось, он выглянул в сад. Так и есть, нервно расхаживает по аллее, обсаженной розами. Ждет результатов. Взглянула на сына с тревогой, увидела его сияющую улыбку и сразу успокоилась.
– Допущен к устному! – закричал он, подбегая.
Ему хотелось подхватить мать на руки, закружить, расцеловать, но сдержал шаг, умерив порыв восторга, и просто взял ее протянутые к нему руки.
– Я горжусь тобой.
– Сказочное везение, не находишь? – Его опять захлестнула волна восторга.
– Ну еще бы! И куда же ты прошел?
– В Высшую коммерческую.
Тень пробежала по улыбающемуся лицу матери, и Габриэль ее заметил.
– До Высшей парижской не хватило одного балла, но ведь Высшая коммерческая…
– Это просто отлично, – закончила за него мать, извиняясь за невольное свое огорчение.
– Сейчас позвоню отцу. – Габриэль набрал номер на мобильном телефоне. – Папа! – начал он радостно.
– Собрание. Позвоню позже, – отрубил отец.
– Но я… Я хотел… Насчет конкурса, – запинаясь, произнес Габриэль.
– Извини. И что же?
– Прошел. В Высшую коммерческую…
– Ах, в коммерческую? Ну, хорошо,
