участвовать в таких играх! Я должен там быть! – сказал я и еле сдержался, чтобы не выпрыгнуть на песчаную арену.
– Увы, по правилам тебя не допустят к участию, – с грустью в голосе сказал Аникет.
– Конечно, сейчас меня не допустят: я пока еще недостаточно взрослый и точно всем проиграю!
– Ты не грек, – пояснил Аникет. – Чтобы состязаться в этих играх, надо быть греком. Мне жаль, дорогой Луций.
Какой-то пожилой зритель, в одной только тунике и сандалиях, подошел ближе к нам, встал и неуверенно заговорил с Аникетом. Я тогда так расстроился, что почти не обратил на него внимания.
– Прости, – заговорил незнакомец, – я невольно услышал ваш разговор. Я – тренер, сейчас наставляю римлян, но когда-то я был периодоником и, если паренек захочет послушать, многое могу рассказать об играх.
Я сразу навострил уши, вскинул голову и внимательно посмотрел на мужчину: среднего телосложения, но жилистый, он, хотя лицо его было изрезано морщинами, двигался легко и плавно, как крупная хищная кошка.
– Это уже не важно, – пробурчал я. – Меня все равно не допустят к играм.
– Но ты можешь следить за ними, можешь даже стать спонсором греческого атлета. Тренироваться и путешествовать в места проведения игр крайне дорого. Некоторые очень одаренные атлеты ни разу не участвовали в играх лишь потому, что не могли себе этого позволить. – Мужчина говорил мягко, но весьма убедительно. – Кроме того, кто знает, что будет через несколько лет? Правила могут измениться. Ты бы тренировался и надеялся, что когда-нибудь такой день наступит, и даже если этого не случится, упражнения точно пойдут тебе на пользу. Скажу откровенно: римляне ничего не понимают в спорте. Они хотят смотреть, а не участвовать. Смотреть на гонки, на бои гладиаторов. Но сами ничего не хотят делать! – Он показал на арену: – Конечно, атлеты еще есть, и я востребован как тренер, но для меня было бы честью тренировать тебя: ты еще не испорчен неправильной техникой, тебя не надо переучивать. Как твое имя?
– Марк. – Я не хотел называть свое настоящее имя, не хотел, чтобы он боялся или угодничал. – А это мой наставник Аникет. Он грек.
И они тут же перешли на родной язык, а я не мог за ними уследить, потому что знал всего десяток-другой греческих слов. Аникет оживился, встретив соотечественника, я таким его никогда раньше не видел.
– Ты бы хотел освоить греческие виды спорта? – обратился ко мне Аникет, когда они наконец закончили разговор.
Он еще спрашивает!
– Да, да!
– Хорошо, тогда Аполлоний будет тебя тренировать. Два раза в неделю, после занятий по чтению, подходит? Аполлоний, что ему принести на тренировку?
– Только тунику, которую не жалко запачкать. Ну и повязку на голову, если он сильно потеет и не хочет, чтобы пот щипал глаза. Масло и стригиль[11] у нас здесь имеются.
– Договорились! – сказал Аникет.
Мы, чуть ли не пританцовывая на ходу,
